Убийца Шута

Я пожала плечами, все еще обдумывая его ответ.

— Не думаю, что пока не увижу ее, у меня будут вопросы. Кроме… как она собирается помогать нам?

— О, знаешь, я еще толком не решил, — он неопределенно улыбнулся. Думаю, его улыбка обманула бы любого, кто не знает его так, как я. — Мы с ней познакомимся, узнаем, что она умеет делать, и потом найдем ей занятие, — беспечно добавил он.

— Она знает что-нибудь про пчел? — спросила я, внезапно испугавшись. Когда придет весна, я не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, касался спящих маминых ульев.

— Уверен, что нет.

Ответ прозвучал твердо. Я почувствовала облегчение. Он подошел и сел в ногах кровати. Это была очень большая кровать, поэтому все равно казалось, будто он в другом конце комнаты. Мама села бы рядом, поближе, чтобы коснуться меня. Хватит. От этой мысли мне стало холодно. Отец выглядел так, будто тоже ощутил этот холодный ветер, но не приблизился ко мне.

— Что случилось с твоим бледным другом?

Он вздрогнул, а затем легко улыбнулся и сухо пожал плечами.

— Он ушел.

— Куда?

— Назад, туда, откуда пришел. В страну далеко на юге. Он называл ее Клеррес. Я не знаю, где это. Он никогда не говорил мне.

Я подумала.

— Ты посылал ему весть, что скучаешь о нем?

Он рассмеялся.

— Малютка, ты же понимаешь, что письмо должно прийти куда-то.

Я же имела ввиду не письмо. Я говорила о другом способе устанавливать связь, как он делал с моей сестрой. Теперь, когда он стал скрывать собственный разум, я слышала гораздо меньше, чем раньше. С того пор, как я начала ощущать, как что-то тянет меня и пытается разорвать на кусочки, уничтожить, я отшатывалась от понимания этой силы. В последние несколько дней он делал это десятки раз, но с кем он общался и что говорил — я не знала. Но вряд ли со своим бледным другом.

— Вернется ли он когда-нибудь? — подумала я вслух. Может ли он прийти и забрать отца?

Отец долго молчал. Затем медленно покачал головой.

— Не думаю. Если бы он собирался вернуться или отправить мне весточку, он бы уже это сделал. Прежде чем уйти, он сказал, что работа, которую мы должны были сделать, закончена, и если он останется, мы можем случайно уничтожить сделанное. И это будет означать, что все, что мы пережили, оказалось напрасно.

Я пыталась понять, о чем он говорит.