Странствия Шута

— Они ужасные, — тихо сказала Пейшенс.

— Держитесь от них подальше, — предупредил я обоих и вышел из конюшен.

Глава двадцать первая

Винделиар

Итак, давайте поговорим о способности забывать. Мы все бываем забывчивы. Мы можем пропустить встречу с другом, сжечь хлеб или забыть, куда положили вещь. Этот вид беспамятства нам привычен.

Но есть еще один вид, о котором мы думаем реже. Пока я не напомню вам о фазе луны, скорее всего, вы и не будете думать об этом. Эту мысль затмит ваш завтрак или дорога, по которой вы шагаете. Вы не думаете о луне постоянно, и поэтому сейчас вы забыли о ее фазе. Или, может быть, лучше сказать, что вы не помните этот кусочек знаний о ней.

Если я войду в комнату, когда вы шнуруете ботинок, и скажу: «Сегодня ночью будет прекрасная луна», вы вспомните о ней. Но до того, как я произнесу это, вы не будете думать про луну.

Легко можно понять, что в течение жизни мы не помним мира вокруг нас, за исключением того, что сейчас требует нашего внимания.

Талант полукровок позволяет заглянуть в будущее с помощью снов. Иногда, очень редко, встречаются люди, способные узнать будущее, некое дуновение грядущего, в котором нужный человек не вспомнит то, что мы пожелаем скрыть от него. Такие люди могут убедить человека навсегда остаться в подобной беспамятности. И сделать кого-либо или что-либо почти невидимым, почти забытым. У нас записаны некоторые полукровки, которые могут сделать подобное для одного человека. Есть сведения о немногих, способных лишить памяти шесть человек. Но я считаю, что юный ученик Винделиар обладает поистине невероятным талантом. Даже в семь лет он может завладеть умами двенадцати учеников и заставить их забыть про голод. И поэтому я прошу передать его мне, чтобы намеренно развить это его дарование.

Из архивов Слуг, Лингстра Двалия

Мне было лучше. Все вокруг только и твердили об этом, даже Шан. Я сомневалась, что они правы, но на меня свалилось слишком много всего, и сил на споры не хватало. У меня слезла кожа, лихорадка прошла. Меня больше не трясло, и я могла ходить, не шатаясь. Но стало сложно слушать людей, особенно если говорили сразу несколько человек.

Между Двалией и Элликом росло напряжение. Нам пришлось пересекать реку, и большую часть вечера они спорили, в каком месте лучше сделать это. Это была их первая стычка, которую я видела. Стоя между нашим костром и костром чалсидианцев, они держали карту, тыкали в нее пальцами и спорили. В деревне рядом был паром. Двалия убеждала, что Винделиару будет слишком тяжело.

— Ему придется прятать не только всех нас, и ждать, пока все переправятся, но еще и сам паром. И не один раз, а два-три, пока мы не перевезем все сани и лошадей.

Двалии хотелось перейти реку по мосту, но, чтобы добраться до него, нам пришлось бы проехать сквозь большой город.

— Это прекрасное место для засады, — возражал Эллик. — Если он не способен навести туману на паромщиков, то как он справится с целым городом?

— Мы пройдем глубокой ночью. Быстро проедем по городу, переедем через мост и уберемся как можно дальше.

Я прислонилась к Шан. Она напряглась, всем телом подслушивая разговор. А я устала от болтовни и жаждала тишины. Тишины и нормальной еды. Дичи в лесах не было, и вот уже два дня мы ели только кашу и коричневый суп. Сегодня сани не разгружались, лошадей не распрягали. Чалсидианцы не спешивались и были готовы в любой момент построиться. Лурри стояли рядом с лошадьми. Все ждали, пока Эллик и Двалия договорятся. Мост сегодня ночью или паром завтра? Мне было все равно.

— Как они попали на эту сторону реки по дороге сюда? — шепотом спросила я Шан.

— Заткнись, — коротко и еле слышно ответила она. Это слегка взбодрило меня, и я тоже насторожилась.

Вновь заговорила Двалия. Мне показалось, что она нервничает.

— Паром слишком близко к Баккипу, — говорила она, прижимая кулаки к груди. — Нам нужно быстро пересечь реку и скрыться. После реки мы направимся к холмам и…