Это истинный рассказ о том, что было, записанный писцом Симмером и рассказанный менестрелем Драмом, человеком неграмотным, но поклявшимся говорить только правду.
На пятнадцатый день после Весеннего праздника к Камням-свидетелям, что возле замка Баккип, притащили Китни Мосса, обвиняемого в убийстве молодой жены. Он шел неохотно. Брат его жены, Харди, жестянщик, требовал встречи с Китни, чтобы в поединке найти правого. Харди говорил, что Китни в пьяной ярости придушил Уивер. Китни признался, что в тот вечер был пьян, но настаивал, что нашел Уивер мертвой, когда вернулся домой, и потерял сознание от горя, а очнулся от ужасных криков сына, когда мальчик увидел мертвую мать.
Харди обвинил Китни в убийстве и потребовал, чтобы ему отдали сына сестры на воспитание.
Спор начался, и вскоре Харди сильно прижал Китни. Когда палка Китни сломалась, Харди захохотал и предрек тому скорую смерть. Китни воскликнул:
— Эда, клянусь, я не делал ничего ужасного. К богине обращаюсь за защитой!
Он поднял руки и побежал. Некоторые решили, что он просто хотел убежать. Но семеро свидетелей и менестрель Драм говорили, что он совершенно нарочно ударился в стоящий камень. Там он и исчез, будто нырнул в пучину.
То лето прошло, и с тех пор никто не видел Китни Мосса и ничего не слышал о нем. Но у Тэга-мельника обнаружилась серебряная цепочка и кольцо, которые когда-то принадлежали Уивер. Когда обыскали его хлев, нашли и другие пропавшие предметы, тут и стало понятно, что, возможно, Уивер застала его в своем доме и была им убита. Китни Мосс был совершенно невиновен.
Только к полудню мы добрались до замка.
Ради удобства Неттл мы двигались медленно. Риддл ехал рядом с ней: злость на него исчезла, сметенная ужасной потерей. Через Скилл она рассказала Дьютифулу и остальным о произошедшем. Я был глух к Скиллу и слишком потрясен для каких-либо чувств.
Пять дней мы стояли на том месте. Неттл вызвала свежую группу из Баккипа. Они присоединились к нам и попытались найти Би в колонне с нашей стороны. Эти попытки вымотали их, но ничего не дали. Они вернулись, обмороженные и с пустыми глазами. Неттл поблагодарила их и группу Киллдир за героические усилия. Мы свернули лагерь и оставили камень, стоящий далеко в сумрачном зимнем лесу. Я ушел, унося с собой его холод.
У меня была лошадь Персеверанса, хорошо выученное животное, и им совершенно не надо было править. Мрачный и молчаливый, я ехал обратно среди своих Роустэров. Ни одной мысли не было во мне. Каждый проблеск надежды я немедленно уничтожал. Я не стал думать о том, что сделал неправильно, о том, что мог бы еще сделать. Я вообще не хотел думать.
Мы ехали через дневной свет, но вокруг меня все тонуло в сумраке. Иногда я чувствовал благодарность, что Молли мертва и ее нет здесь, она не видит моего ужасного провала. Иногда мне казалось, что я наказан, потому что не любил Би, пока она была маленькой, немой и беспомощной. Потом я снова изгонял все мысли из головы.
Гвардеец Баккипа сразу признал нас, и мы, не останавливаясь, въехали во двор. Вокруг лошади Неттл началась суета, появились слуги, чтобы поприветствовать ее дома и проводить внутрь. Я очень удивился, увидев, что мои Роустэры стоят в ряд, держа лошадей в поводу, и ждут приказа разойтись. Я отправил их в казармы и приказал завтра предстать перед Фоксглов. Теперь у нее появится время, чтобы присоединить их к моему отряду, переодеть и научить порядку. Мне было все равно.
Я не понимал, зачем вернулся сюда. Что будет, если я сяду на лошадь и уеду? Сколько мне придется добираться до Клерреса? В одиночку я бы двигался быстро. Но лошадь устанет. И припасов нет. Так нельзя. Но как же мне хотелось вновь стать тем безрассудным мальчишкой!
Я долго молчал, понимая, что Риддл стоит рядом, но не смотрел на него.
— Король Дьютифул созвал нас в свои личные покои, — спокойно произнес он.
Устроит выговор за мое своеволие. Потребует доклад. Все это меня не интересовало, но Риддл все так же стоял рядом, и я ощущал его Уитом. Не обращаясь к нему, я ответил:
— Мне нужно поставить лошадь.
— Передам Неттл, что ты скоро присоединишься, — помолчав, произнес он.
Я отвел лошадь в старую конюшню. Я даже не узнал, как зовут ее. Найдя пустое стойло между Флитер и Присс, я снял упряжь, принес воду, нашел зерно на его обычном месте. Подошла девочка по имени Пейшенс, посмотрела на меня и, не говоря ни слова, отошла в сторону. Никто больше не подходил ко мне, пока не появился Персеверанс. Он посмотрел на стену стойла, потом на меня.
ebooksa