Странствия Шута

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я вижу темноту на светлом фоне. И это разминает их. Хотя это больно, — он снова подвигал ими. — Фитц, слова не могут выразить…

— Нет. Не могут. Так что давай не будем пытаться.

— Отлично.

Приглушенно: Би. Би. Би. Би. Подумай о чем-нибудь другом.

— Я был рад видеть тебя сегодня в той комнате.

— Мне было страшно. Я хотел подойти к тебе. Поговорить с Эллианой. Но… что ж. Пока нет. Я знаю, что должен заставить себя. Не могу же так и сидеть крысой в стенах. Мне нужно снова стать гибким и сильным. И тогда мы сможем вернуться в Клеррес и положить ему конец. Отомстить за нашего ребенка!

Как внезапно вздымающееся пламя, ярость, ненависть и боль вылились в этих словах.

Я не мог взять его с собой. Я сказал ему правду, но так, что она оказалась ложью:

— У меня пока нет сил на это. Шут. Все, что во мне есть — это печаль. И позор.

Я знал эту тишину. Я помнил ее из камеры пыток Регала. Человек замирает, определяя, насколько сильно он ранен. Будто спрашивает себя: «Могу ли я двигаться, не подохнув?»

— Я понимаю, Фитц. Ты и должен скорбеть. Твоя скорбь — это семя, из которого вырастет ярость. Я подожду, пока ты не будешь готов. Хотя мне тяжело думать о тех, кто страдает там, ожидая нас.

Маска спокойствия вновь вернулась на его лицо. Глаза, устремившиеся ко мне, были слепы, но я все-таки чувствовал упрек в этом взгляде.

— Шут, — решительно заговорил я, — это нехорошо. Ты пытаешься пришпорить дохлую лошадь.

— Значит, надежды нет?

— Нет.

Мне совсем не хотелось говорить об этом.

— Я думал, ты обязательно пойдешь за ней, — с болью сказал он, не понимая моего холода.

— Я бы пошел, если бы мог. Я выпил чай из эльфовой коры, чтобы противостоять их туманной магии. Он убил мой Скилл. Теперь я так же способен пройти через колонну, как и ты.

Его пальцы замерли. Он потер кончики и сказал:

— Да, но когда-то и я мог.