Странствия Шута

Шут ответил голосом, колеблющимся между шуткой и отвращением:

— На самом деле я иду в постель. Можно попозже, Искра?

— Конечно, сэр.

Она сделала легкий реверанс, и мне показалась легкая улыбка на ее губах, будто она освоила новый прием, и он ей нравился. Затем она убежала.

— Что ж, сегодня тебя спас Дьютифул. Но я предупреждаю тебя, Фитц: если ты не решишь, что же делать с оставшейся жизнью, кто-то другой решит за тебя.

— Это для меня не в новинку, — напомнил я ему. — Я лучше пойду и подожду встречи с Дьютифулом.

— Перед встречей с королем навести-ка парильни. Я сначала учуял тебя и только потом услышал.

— Ох.

Я скривился, вспомнив, что все еще ношу одежду, в которой покинул крепость Рингхилла. И в которой спал в кровати Кетриккен.

— Кое-что меня все-таки беспокоит, — внезапно произнес Шут.

Он откинулся на спинку кресла, и вновь его пальцы затанцевали перед огнем. Бледные пальцы, блестящие светлым золотом.

— Что?

— Шайн сказала, то Двалия провела их через колонну. Не Винделиар, у которого, я полагаю, есть малая доля Скилла или чего-то подобного. Но Двалия. Я знал ее. Она — Слуга, исконная. В ней нет ни капли крови Белых, и конечно же нет Скилла. Как она это сделала?

Какое это имело значение? Она сделала это. Я вспоминал мелочи из рассказа Шайн.

— Она сказала, что Двалия заставила их взяться за руки. Затем надела перчатку и коснулась камня. Очень тонкая перчатка с серебряными кончиками пальцев…

Мы поняли одновременно. Я смотрел, как он поворачивает ладонь к себе, будто может разглядеть срезанную кожу.

— Я раньше не понимал, зачем они это сделали, — заметил он. — Теперь мы знаем.

Они срезали Скилл с кончиков его пальцев, нашили на перчатку и с ее помощью увели моего ребенка в камень. Я сделал глубокий вздох, чтобы начать дышать заново. Меня залила волна отвращения, а затем ярость прорвалась сквозь печаль.

Мне пришлось отвернуться. Когда я вновь посмотрел на него, он потирал шрамы на пальцах, будто вспоминая времена, когда на них серебрилась магия.

Глава тридцатая