— И как же ты выбрался?
— Я нашел несколько ступенек и пошел по ним. Все вниз и вниз. Запах сырости становился сильнее, стены стали мокрыми, а ступеньки — скользкими. Какими-то слизистыми. А потом они просто кончились. Руки у меня заледенели, но я стоял, ощупывая кирпичи и линии кладки. Фитц, я стоял и плакал, потому что не думал, что мне хватит сил подняться обратно по лестнице. Кажется, я даже немного сошел с ума. Я ударил по стене, и она вдруг зашаталась. Совсем немного. Я толкнул и вынул кирпич, потом еще один, и наконец сделал дыру, в которую смог пройти. Я понятия не имел, куда попал, просто протиснулся вперед, не представляя, как высоко придется падать и что ждет меня внизу. Но что мне еще оставалось? Я шагнул вперед и упал на гнилую влажную солому. Когда я встал и ощупал место, оказалось, что я попал в очень маленькую комнату. В нее вела деревянная дверь с крошечным окном. Мне стало очень страшно, но дверь оказалась незапертой. Я вышел в коридор, там нащупал и другие двери. Покричал, но никто не ответил, — он рассмеялся: — Ну что за король! В подземельях Дьютифула полно пустых камер.
Я был рад услышать смех Шута.
— Ну вот, я пошел, тыкаясь в стены. Затем почувствовал запах факела, повернул за угол, и увидел небольшой проблеск света. За факелами всегда кто-то присматривает. Там я и остановился, и испугал бедную молодую стражницу, которая наткнулась на меня. Но она быстро поняла, кто я, и сообщила, что леди Неттл перерыла весь замок, от башен до подземелья. И она же привела меня сюда, а потом зашла Неттл, проверить, все ли со мной хорошо.
Пришло время заполнить дыры в его удивительно сбивчивом рассказе. Я начал с очевидного вопроса.
— Почему тебя раздражает Эш?
Шут застыл с видом оскорбленной старой леди.
— Он отказался повиноваться мне.
— Что же ты попросил его сделать?
— Принести кое-что мне.
— Шут, это становится скучным.
Он отвернулся и пробормотал:
— Кровь дракона.
— Во имя Эля, Шут! Ты помешался? Тебе мало того, что она уже сделала с тобой, и что еще может сделать?
— Я не собирался ее глотать!
— А что?
Он поднял руку и потрогал кончики пальцев.
— Это.
— Зачем?
Он глубоко вздохнул.