— Идем сюда. У нас костер.
— Я чувствую его.
Он не стоял на ногах, но мог передвигать ими.
— Чувствуешь? Или видишь свет в темноте?
— И то, и другое. Думаю, это чувства дракона, от драконьей крови. Я чувствую запах огня, вижу свет, который он выдает, но и больше того. Я кое-что не могу описать. Это не мои глаза, Фитц, но я чувствую тепло. Тепло твоего тела и жар огня. Я могу тебе сказать, что Лант стоит слева, а Персеверанс присел возле Искры. С ней все в порядке?
— Давай узнаем, — предложил я, не выдавая своего ужаса. У меня был Уит, а значит, я понимал, что такое иметь чувства, которых никому не объяснишь. Если он сказал, что может чувствовать мое тепло, стоит ли сомневаться? Я знал, что из дальнего конца рыночного круга, у самой кромки леса стоит лиса и наблюдает за нами. Об этом мне сказал Уит. Поэтому я не стал спорить с тем, что подсказало ему его «драконье чувство».
Я подтащил Шута к огню и мое сердце упало. Искра распласталась на снегу, попискивая, как котенок, потерявший мать. Пальцы ее скребли по земле, ноги бесполезно ерзали. Пер сидел на корточках рядом. На его лице отражалась вся внутренняя борьба. Страх. Сострадание. Беспокойство. Смущение.
— Здесь есть бревно. Прямо за тобой. Чуть подальше. Садись.
Шут сел уверенней, чем я ожидал. Я слегка встревожился, когда он аккуратно подобрал юбки. Белая перчатка на левой руке была женской, как и движение, которым он поправил капюшон. Я заметил, как у Ланта вздрогнули губы, как у кошки, столкнувшейся с чем-то грязным. И почувствовал его волнение.
— Искра. Как она? — спросил я Персеверанса, и тот вздрогнул, услышав имя.
— Я не знаю.
Я присел на корточки рядом с девушкой и заговорил, чтобы Шут услышал.
— Она не потеряла сознание. Ее глаза открыты, и она стонет. Но она не в себе. — Я поднял взгляд на Пера. — Можешь одолжить плащ бабочки? Ее надо согреть.
Не колеблясь, он встал, скинул с себя одежду и протянул ее мне. Я снял один из плащей, которые были на мне, и отдал ему. Он с благодарностью взял его, а я подвернул один край плаща бабочки под Искру, второй набросил на нее сверху и укутал, оставив открытым только лицо. Она стала похожа на яркий кокон. Писк перешел в мягкое урчание. Судороги стали тише.
— Рассказывай мне все, — приказал я Шуту.
Он плотнее закутался в плащ. Даже в холодном зимнем воздухе я ощущал затхлый запах. Толстый шерстяной плащ, подбитый мехом, из шкафа леди Тайм. Тяжелые шерстяные юбки опускались до кожаных сапог, рассчитанных на городские улицы, а не на снежные лесные тропы. Он смахнул короткие светлые волосы со лба и коротко вздохнул.
— Ты бросил меня. Сказал, что собираешься это сделать, и я понял, что ты не врешь. Поэтому я немедленно позаботился о себе. Мне не нравилось это делать, Фитц, но ты не оставил мне выбора. Я убедил Искру, что мое место рядом с тобой, как и раньше. Леди Розмэри отстранила ее от себя, у нее другие заботы, поэтому мне было не сложно забрать ее. Я убедил ее попытаться вернуться в прежние покои Чейда. Она достала мне кровь дракона.
— Почему кровь дракона?
— Подожди… Дай мне сказать. — Он безошибочно посмотрел на Ланта. — В этом пакете у нас есть трава для чая. В левом переднем кармане. — Он взглянул на котелок. — Вода скоро закипит.
Лант помедлил, потом встал и пошел к палатке.