— Фитц, да выпей же его, — сказала Янтарь голосом Шута. — Поверь мне. Он не причинит тебе вреда, да и пользы особой не принесет.
И я поверил ему. К тому времени, когда появились две служанки, чтобы проводить нас в комнаты, я уже чувствовал приятную усталость. Не было тяжелого ощущения как от дурмана, лишь сонное состояние, обещавшее хороший отдых.
Девушки не были Элдерлингами, но все равно носили цветные платья, похожие на то, какое было на Малте. Одна была в красном, другая — в голубом. Янтарь взяла меня за руку, и я повел ее за девушкой в голубом. Лант пошел с нами. Искра с Персеверансом шли позади, и я слышал, их разговор с девушкой в красном. Очевидно, они уже познакомились за обедом.
— Завтра уезжаю за реку, — сказала девушка Искре, будто продолжая разговор. — Я решила уже. Шепот этот стал слишком уж громким. Сейчас это звучит глупо, но я надеялась, что меня полюбит какой-нибудь дракон, и я изменюсь, — она покачала головой. — Но я больше не могу это выносить. Весь день, все улицы что-то бормочут мне. А ночью, даже в самых тихих домах, сны совершенно не мои. Я попытаю удачу с другой стороны реки, хотя придется обойтись без огней города, тепла и уюта этих домов. Всю зиму рабочие там расчищали землю. Весной мы будем копать и сажать. И может быть в этот раз мы соберем урожай.
Девушка в красном остановилась у двери и посмотрела на Ланта.
— Моя госпожа надеется, что комнаты вам понравятся, но если нет, вы просто позвоните в колокольчик, и кто-нибудь придет. Ах да. Чтобы позвонить, вам нужно прикоснуться к картинке цветка рядом с дверью.
Она открыла дверь и поклонилась Ланту.
— Эту комнату готовили для лорда Ланта. Персеверанс показал, какую сумку принести сюда. Здесь есть кушетка, которая приспосабливается к вашему телу, вам понравится. Кувшин с фигурками рыбок сохранит воду для умывания теплой. Вам наполнят ванну. Я говорю вам это, чтобы вы не удивлялись.
Лант серьезно выслушал ее, невозмутимо кивнул, пожелал нам спокойной ночи и вошел в комнату. Мне казалось, он почти сразу уснет.
Девушка с улыбкой посмотрела на нас.
— Ваши покои — в конце коридора.
Она пошла впереди. Я определенно начал чувствовать действие снотворного. Усталость, которую я так долго отгонял от себя, росла во мне, как неотвратимый прилив. И все-таки она была похожа не на тошноту, хорошо мне знакомую, а на мягкий намек легкого сна. Девушка остановилась у двери, казавшейся более роскошной, чем дверь в комнату Ланта. Та была не из дерева и не из камня, а из чего-то непонятного, с вырезанными завитушками, как на коре скрюченного дерева. Эта же напоминала мне потемневшую слоновую кость.
— Ваши покои, — тихо сказал девушка. — Когда вы проснетесь, прикоснитесь к рисунку дерева у двери, и вам принесут завтрак.
— Спасибо, — сказал я.
Она коснулась двери и та распахнулась. Я вошел и оказался в гостиной. Моя временная сумка выглядела печально неуместной на тонко украшенном столе в центре комнаты. Пол был выделан сотнями крошечных треугольных плит, а стены покрашены в цвет дерева. Здесь пахло летним лесом. За гостиной я увидел комнату с большой кроватью, а за ней — нечто, во что я едва смог поверить. Я пересек спальню и оглядел нишу. Бассейн, раза в два больше кровати, заполненный горячей водой с ароматом лесных трав. Столик рядом был уставлен приземистыми горшочками с мылом, маслами, рядом лежали толстые полотенца и несколько ярких халатов Элдерлингов.
Я услышал, как позади закрылась дверь. Скидывая по дороге одежду, я пошел к воде. Совсем как ребенок, сел на пол, чтобы снять сапоги, затем встал, скидывая брюки. Я ни мгновения не задержался у края воды. Дно бассейна было слегка скошено, и я, опустившись в воду, перебрался на самое глубокое место, туда, где вода дошла мне до небритого подбородка. Тепло медленно проникало в тело, и я чувствовал, как расслабляются мышцы. Я откинулся назад и лег на спину. Потом медленно умыл лицо и опустился под воду с головой, смывая соленую грязь с волос. Когда я вынырнул, у края бассейна стоял Шут.
— Очень глубокий?
— С мой рост.
Я снова нырнул. Вода струилась по волосам и спине. Была ли в моей жизни ванна лучше? Трудно было думать о чем-либо, кроме ощущений.
— Почему ты не пошел к себе?