- О, Са милосердный! - воскликнула она и уже не выглядела такой испуганной, поднимая его голову и придерживая чашу у губ. Пахло прекрасно, и я вспомнила, как будет вкусно, солоновато и немного кисло. Он выпил все: я уже поработала над его гортанью, и теперь он мог глотать сам.
- Что здесь происходит?
- Янтарь! Она помогает Бойо.
- Она должна остановиться! Она всего лишь ребенок. Как вы могли просить ее о таком?
- Мы ее не просили! Мы скорбели, ожидая его смерти, и тут пришла она и положила на него руки. Он будет жить. Бойо будет жить!
- А она? - он был зол. Любимый был зол… нет, испуган. Теперь он заговорил со мной: - Пчелка, остановись. Ты не можешь этого делать.
Я сделала глубокий вдох.
- Нет. Я могу, - сказала я, выдыхая.
- Нет. Ты отдаешь ему слишком много своих сил. Убери от него руки.
Я улыбнулась, вспомнив слова, сказанные отцу.
- Теперь никто не может говорить мне «нет». Даже ты.
- Пчелка, сейчас же!
Я улыбнулась.
- Нет.
- Убери от него руки, Пчелка, или я оттащу тебя!
Знал ли он, что этим навредит нам обоим?
- Еще чуть-чуть, - сказала я и услышала, что он издал какой-то недовольный звук. Я сказала телу Бойо поправляться, сказала ему продолжать работать осторожно, спокойно, не спеша, сейчас мне нужно уйти, но телу необходимо продолжить свою работу, и, да, мы дадим еще бульона. Это было похоже на то, как успокаивают животное. Вдруг я поняла, что сознание Бойо существует внутри тела животного, и именно с этим животным я и разговаривала.
Я открыла глаза, Любимый тянулся ко мне. Я успела поднять руки до того, как он смог до меня дотронуться. Скрестив руки на груди, я откинулась назад. Я не осознавала, сколько времени провела, согнувшись над Бойо, и спина отозвалась болью, стоило мне пошевелиться. Я вытерла руки о подол рубахи, они были мокрыми и липкими.
А потом поняла кое-что.
- Корабль, ты обманул меня! Ты сделал так, чтобы я этого захотела.