Судьба Убийцы

22
18
20
22
24
26
28
30

Покачав головой, я ответила:

- Так проще, чем оставаться наяву, - и закрыла глаза.

Снова проснулась, но глаз не открыла, чтобы послушать, как они шепчутся обо мне.

- Но она так много спит. Она больше вообще ничего не делает! - беспокоился Пер.

- Пусть спит. Это значит, она чувствует себя в безопасности. Отдыхает за все то время, что провела у них. И разбирается со всем, что произошло. Когда я вернулся… Когда Фитц вернул меня в Баккип, на протяжении нескольких дней большую часть времени я проводил во сне. Сон - великий целитель.

Несмотря на это, когда я проснулась несколько часов спустя, Пер все еще был у моего гамака.

- Ты уже достаточно проснулась, чтобы поговорить? Я хочу знать обо всем, что случилось с тобой после того, как мы виделись в последний раз. И я много чего хочу рассказать тебе.

- Мне почти нечего тебе рассказать. Меня похитили и утащили в Клеррес. Плохо со мной обращались, - я остановилась. Не хотелось пересказывать все это Персиверансу или кому-то еще.

Он кивнул.

- Значит, пока не надо. Но я расскажу тебе обо всем, что видел и сделал с того момента, как ты накрыла меня плащом-бабочкой и оставила в снегу.

Я выбралась из гамака и мы пошли наверх, на палубу. День был ясный и приятный. Пер привел меня к месту неподалеку от носовой фигуры, но в стороне от остальных. Он рассказывал свою историю, а мне она казалась сказкой о странствующих героях. Может Нед когда-нибудь напишет обо всем этом песню, подумалось мне. Несколько раз я расплакалась из-за того, что отцу и Перу приходилось делать, чтобы найти меня. Но это были хорошие слезы, пусть и грустные. Все те дни, когда я недоумевала, отчего отец не пришел спасти меня, я сомневалась в том, любил ли он меня когда-нибудь. Я вернулась к своему гамаку и к своим снам, зная, что любил.

В следующий раз меня разбудил корабль. Она пробилась сквозь мои стены.

Пожалуйста, помоги нам. Приходи ко мне, на носовую палубу. Ты нужна здесь.

Мне показалось, что я перебудила всех, когда вывалилась из гамака на палубу. В трюме всегда темно, но, судя по количеству занятых гамаков вокруг, я предположила, что была ночь. Светила всего одна тусклая лампа, раскачивавшаяся в такт движениям корабля, мне было неприятно смотреть на нее. Сквозь мечущиеся тени, мимо гамаков со спящими моряками, висевших, словно спелые фрукты на дереве, я пробралась к лестнице и поднялась на палубу Проказницы.

Дул свежий ветер, и я вдруг обрадовалась, что не сплю. Посмотрела наверх: паруса наполнились, словно живот богатого купца, а над ними в ясном небе сияли россыпи звезд. На ходу палуба парусного судна никогда не бывает абсолютно пустой, но сегодня дул хороший, ровный ветер, так что вокруг было немного матросов, и меня никто не заметил, когда я двинулась вперед. Несколько ступенек, и я на передней палубе среди небольшой толпы. Сюда сходилось множество снастей, они были натянуты и ветер играл на них свою музыку. Под ними располагалась еще одна небольшая палуба, выдававшаяся в сторону носовой фигуры, раньше я ее не замечала, здесь растянулся человек. Когда я осторожно подошла, пошевелились двое. Одного я узнала - отец Бойо, капитан Брэшен Трелл. Теперь капитан без корабля, насколько я понимаю. А сын его обожжен и лежит без движения.

Я почти забыла, что мы подобрали мать Бойо. Ее лицо и руки были в пятнах, я уставилась на нее, а потом поняла, что это следы лечения волдырей в тех местах, где солнце обожгло кожу. Она взглянула на мое покрытое шрамами лицо и сочувственно нахмурилась. Я отвела взгляд.

Ее зовут Альтия Вестрит. Если бы в прошлом все сложилось иначе, сейчас она была бы моим капитаном. Несмотря на это, она - часть моей семьи, семьи живого корабля. Как и ее сын. А Трелл много лет прослужил на моей палубе, так что и он тоже.

- Что ты хочешь от меня? - я произнесла эти слова и вслух, и в своем сознании.

Корабль не ответил.

- Она здесь! - устало удивился Брэшен Трелл. - Альтия, об этом ребенке я рассказывал тебе. Это ее они отправились спасать. Она прикоснулась к Бойо в Клерресе, и там, где она трогала его, ожоги вылечились.