– Бригада, равняйсь! Сми-и-и-рно! – разнеслось с правого фланга, –Равнение на знамя! –и знамённая группа под барабанный бой вынесла в центр перед русским строем боевое знамя бригады и военную хоругвь. Чётко развернувшись, Сотник уверенной и твёрдой поступью прошагал к стоящим в окружении телохранителей германским военачальникам. Интуитивно выделив самого главного из них, графа Адольфа, Андрей вскинул к шлему руку в латной перчатке и доложился:
– Новгородская бригада прорвалась на помощь своим союзникам в Гольштейн! По пути сожжены, потоплены и захвачены двенадцать вражеских судов. Взяты штурмом две крепости, из которых одна в Дании. Освобождены две сотни узников. Уничтожено около тысячи врагов. Бригада готова продолжить сражаться в рядах союзного Великому Новгороду войска.
Доложил командир бригады Андрей Сотник!
– Подойдите поближе, Андреас! – благосклонно улыбаясь, попросил главнокомандующий граф Адольф IV.
– Из благородного ли вы сословия, и велик ли ваш лен (земли)? –перевёл толмач слова графа.
– Мои предки служили ещё при Ярославе Мудром в его личной гриди. В бой водили десятки и сотни из отборной княжьей дружины. Поместье же моё обширное и составляет не менее десятой части всей вашей Голштинии, Ваше Сиятельство.
– О-о! Это очень хорошо, этого вполне достаточно для соблюдения всех необходимых условий,–кивнул граф и громко провозгласил, –Андреас Сотник из Новгорода за свои деяния на просторах Балтики, в землях Дании и Голштинии, присваиваю тебе титул Барона Любекского, с передачей в лен этого самого города и всех его ближайших предместий. Будь мужествен, верен, великодушен, благоразумен и учтив. Неси с честью свой титул и пользуйся всеми положенными ему вольностями и привилегиями! Ввиду производства тебя в столь высокий титул в походном воинском стане, мы церемонию посвящения упрощаем. Ты и так уже сам опоясан мечом и находишься в высоком сословии всадников. Ни золотые шпоры, ни удара по щеке в качестве жеста смирения тебе при этом посвящении уже не требуются. Но грамота, подтверждающая баронство с соответствующей короной и гербом, вручаются, как положено, –и граф развернул большой свиток, на котором был нарисован щит, где на золотом фоне чёрный двуглавый орёл с красными лапами распустил свои крылья. Внизу было изображено светло-синим фоном море, на груди орла был малый щиток с голубым Андреевским флагом, над головой же у него сияла золотая баронская корона с жемчужинами.
«Определите своих людей, Андреас, в положенное для них место. Мой комендант лагеря поможет вам там разместиться, и вечером жду вас лично, барон, с двумя своими лучшими людьми. Будет небольшой скромный пир по случаю вашего баронства, ну и там же, полагаю, мы в тесном и дружеском кругу обсудим все наши общие дела,»–и Адольф милостиво кивнул, показывая, что теперь Сотник может быть свободен.
На огромной поляне горели сотни и тысячи огней, у которых воины объединённой союзнической армии готовили себе ужин, отдыхали после длительного трёхдневного перехода и вели между собой разговоры. У всех у них была в основном одна тема – это предстоящее сражение, которое, судя по всему, уже теперь было не за горами. Никто не знал, что принесёт оно им, ранение от меча или стрелы, увечье от острого и безжалостного железа или даже саму смерть. Каждому хотелось, чтобы судьба была к нему благосклонна, а беда бы обошла стороной. Пока же можно было отдохнуть и прожить ещё один мирный день.
В шатре у графа Адольфа было душно от горящих тут факелов со светильниками и двух десятков толкущихся, приближённых сиятельных особ. Стол, стоящий посредине, был буквально завален горами разной снеди и заставлен самыми разнообразными напитками. Провозгласив десятки здравниц за каждого из присутствующих тут отдельно и за всех их вместе, разговор, как и положено, у хорошо подвыпивших мужчин разбился на десятки разных тем и вёлся весьма свободно и громко. Каждый старался похвалиться друг перед другом своей храбростью и личными заслугами. Слушать же другого никому на пиру было попросту не интересно.
Андрей сидел и терпеливо выжидал ту минуту, когда можно будет под каким-нибудь благовидным предлогом скрыться от всей этой «высокой» компании.
– Барон, ты совсем не пьёшь и почти ничего не ешь за моим столом. Что это, излишняя скромность или гордыня? А, может, мои повара тут всё плохо сготовили и мне стоит их тут же при всех выпороть? –с улыбкой спросил Сотника граф.
– Нет, что Вы, Ваше Сиятельство, всё очень вкусно, –ответил Андрей, – Просто у нас в бригаде закон–вообще не пить хмельного в походе. Как же я буду требовать со своих подчинённых соблюдение правил, сам же при этом их нарушая? А покушать, так я со своими людьми уже насытился, –и он кивнул на переводившеговсё Путяту и сидевшего рядом Климента.
– Дело людей низшего сословия смотреть с обожанием на своего господина, а не искать у них изъяна! Вы же должны быть выше всех этих законов и предрассудков, ведь вы барон, Андреас, никогда не забывайте про это!
Сотник только покачал головой, не соглашаясь с Сиятельством, но не спорить же было с ним. Да и смысла в этом никакого не было. И он, улыбнувшись, громко провозгласил тост.
– За боевое содружество союзников и победу над врагом под командованием славного и милостивого полководца графа Адольфа IV!
– За Адольфа! –хором заревели гости и подняли свои кубки.
Правда, были тут и сидевшие с кислыми минами, в основном сам присутствующий Герцог Саксонии Альбрехт I и его приближённые люди.
– Однако, видно, не всё так гладко в командовании союзников, –решил Андрей, наблюдая такую характерную реакцию саксонцев на традиционную здравницу.
– Простите за то, что отвлекаю вас от пира, Барон, но коли вы всё равно так воздержаны к хмельному и праздности, я хотел бы уточнить кое-что по вашим военным силам. Вы совершили столь впечатляющие подвиги, но привели в военный лагерь только четыре с небольшим сотни своих воинов, –любезно расспрашивал Сотника граф, – Остальные остались в Любеке и придут позже, или они уже на подходе?