– Тревога, тревога, тревога! – ревел сигнальный рог со смотровой башни во все стороны.
– БАМ! БАМ! БАМ! – забил тревожным набатом колокол.
– Общее построение перед крепостью на большом плацу! – неслись команды с надвратной башни, и горн заиграл сигнал «Большой сбор!»
На огромной площади стояли в линии строевые и курсантские сотни, а чуть сбоку замерли сотни и команды из резервистов.
– Братцы! – выкрикнул комбриг, – Час назад в усадьбу прибыла с ладьёй весть от нашей дальней Невской крепости. В Вотском заливе собирается сейчас большое финское и шведское войско. Враги понесли жестокие потери этой зимой и, похоже, что этим же летом желают сполна за них рассчитаться. На пути сейчас у них стоит только лишь один заслон из трёх сотен Андреевцев, тех, что сейчас держат оборону в недостроенной крепости.
Мы сегодня же идём к ним на выручку, и от того, как быстро мы туда сможем добраться, будет зависеть, застанем ли мы наших братьев живыми.
Штаб уже начал подготовку к походу. Все отпуска и отгулы отменяются. Резервисты могут вернуться к своим делам. В бой идут только строевые сотни и курсанты двух старших курсов школы. Начать срочную подготовку к отбытию! Вольно! Разойдись!
Через четверо суток, почти что на подходе к Ильмень озеру, Андреевский караван догнал суда Ярослава Всеволодовича, уже предупреждённого ранее вестником.
– Сам уж не лезь без головы-то. Андрюха! Хватило чать недавней Тавастии, насилу ведь тогда тебя Лизавета откачала! – ворчал ему князь.
– Поберегусь, – кивнул Сотник, – У меня ещё дела незаконченные есть. Обидно только, что за мои ошибки хорошим людям своей кровью платить приходится, – и он, сжав зубы, заиграл желваками, – Никогда себе не прощу, если окажется, что ребят там на убой кинул. Понадеялся ведь, что враг глупее меня, а он вон гораздо умней оказался.
– Да-а, – протянул Ярослав, – Выходит, что просчитали нас шведы. Прислали посольство, чтобы всё миром в Тавастии решить, усыпили бдительность дарами да посулами. А сами финнов подняли и своё войско в набег подготовили. Это я виноват, сам же тебя и уверил, что у нас пара лет ещё есть, чтобы укрепиться, пока они там в своих северных лесах оправятся.
– Сам должен был всё понять, что не успокоятся они так скоро, – мотнул головой Андрей, – Ладно, князь, полетели мы, у меня под рукой пять сотен бойцов есть. Глядишь, и поспеем к бою.
– Погоди, вам Ладогу всё равно не миновать, а там посадник хороший и боевитый весьма, – и Ярослав заскрипел гусиным пером по свитку, – Сотен пять собрать сможет, всё вам там, в помощь будут. А попозжа и я с дружиной уже подойду.
Караван из девяти ладей Андреевской бригады, вздымая буруны волн, нёсся в северном направлении. Ему ещё предстояло пройти сотни вёрст по озеру Ильмень и реке Волхов, чтобы потом уже войти в Ладожское озеро, которое по праву за свою огромность на Руси называли морем.
Глава 7. Дедов подарок
От северного берега, где стояла летняя кота карельских охотников, неслась в сторону Орешка небольшая лодка долблёнка.
– Беда, однако, старший, совсем близко! Дед велел тебе передать, что в лесу худые люди появились. А скоро их станет вовсе как грибов осенью, – докладывал Варуну внук Карьялонни, – Лес наш большую кровь чует.
– Поблагодари своего деда, Ортьё. Пусть он уходит к нам в крепость. Там в лесу нам его никак не защитить, – обратился Варун к старшему из карел.
– Нет, старшоой, дед со своей поляны никуда не уйдёт, – замотал он головой, – Семьи свои мы перевезём завтра поутру. А сами потом в лес пойдём, он ведь нам родной, мы на два дня пути тут каждый кустик и камень знаем.
– Подготовить на каждый из берегов по десятку пластунов, чтобы половина из наших карел была! – отдал распоряжение пластунскому сотнику комендант, – Сколько у вас мужчин в лесу останется? – вновь обратился он к охотнику.