– Отойди. И уши зажми.
Синтия повиновалась.
Сначала звонко – бабах! бабах! А потом глухое – бум-м!
Это Геральт пнул изувеченный замок подошвой гномьего ботинка. Дверь не выдержала и со скрежетом отворилась.
Пультовая, белый как мел человек в дверном проеме. Прозрачная стена, несколько силуэтов в полутьме. И низкий утробный звук движущегося поршня. Картина была настолько сюрреалистическая и жуткая, что Синтия на несколько мгновений оцепенела.
Вот она, оказывается, какая – ведьмачья работа…
– Выходи, дурень, – буркнул Геральт. – И чего вас в камеру понесло…
– Дети сунулись, – прошептал человек. – Жена со старшими их вывести хотели, а я не успел, дверь захлопнулась.
– Не захлопнулась, а заблокировалась, – уточнил Геральт. – Одновременно с пуском поршня.
Синтия усилием воли отогнала оцепенение. В ней шелохнулось любопытство – как ведьмак намеревается остановить пресловутого сто второго? Эдакую махину, вросшую в здание? Страшная штука, если даже Геральт опасается с ним связываться.
Пройдя несколько шагов к пульту, ведьмак сломал какую-то печать, откинул плоскую крышку и раздавил над черной кнопкой стеклышко. Синтия успела прочесть не вполне понятную фразу на крышке: «Аварийная остановка гидравлики».
– Кричи «ура», – посоветовал Геральт, нажимая кнопку. Звук поршня оборвался, стало тихо-тихо: Синтия явственно услышала свистящее дыхание незадачливого родителя-заводчанина.
– Так! – Геральт обошел пульт и потянул на себя ручку единственной двери рядом с прозрачной стеной. Замок звонко щелкнул, дверь безропотно отворилась – была она чуть не в локоть толщиной, будто у гигантского сейфа. Нырнув в щель, Геральт открыл и вторую дверь, ведущую непосредственно в рабочую камеру пресса. Мать принялась бесцеремонно выпихивать из смертельного места детей, потом в щель скользнула рыжая вислоухая собака и последней выскочила сама женщина.
Семейные объятия сопровождались плачем.
С полминуты Геральт снисходительно наблюдал за этим, потом тронул размякшего папашу за плечо.
– Ладно, наобнимаетесь еще. Мы пойдем. Эй, пацан! Иди сюда.
Упомянутый пацан, размазывая по замурзанной физии слезы, жался к мамкиному подолу. Мамка одной рукой прижимала к себе сверток с грудничком, второй обвила шею мужа. Дети сгрудились вокруг. Собака угрожающе зарычала, но приближаться к Геральту побоялась.
– Ведьмак, – прошептал заводчанин. – Бери деньги. Не губи малыша. Все бери…
Геральт досадливо поморщился:
– Мы, кажется, договорились, уважаемый. Ведьмаки не меняют решений. Так что давай не станем затевать бесплодных дискуссий.