Пожалуй, это было единственное, что предположил и постарался проверить Геральт до прибытия Конрада.
О подмоге Геральта предупредили заранее – едут, мол, из Центра. Так и сказали – едут. Однако приехал единственный ведьмак-москвич, утром следующего дня после Геральта с Ащем. Позвонил буквально за пять минут до прибытия, Геральт еле успел к кинотеатру «Победа» на центральной площади Староминской. Мужичок из местных подвез на трехколесном мотороллере-таратайке, спасибо ему.
Конрад подкатил на грузовичке-зерновозе. Поручкался на прощание с водителем и выпрыгнул из кабины. Грузовичок, урча, двинул куда-то на северо-запад, наверное, в поля.
– Здоров, – коротко поприветствовал Геральта москвич.
Они по-рестлерски поручкались и легонько столкнулись плечами, на байкерский манер.
– Кто-то еще будет? – поинтересовался Геральт.
– Нет. Накопал что?
– Мало. Тебе как, с самого начала рассказывать или ты что-то знаешь?
– Давай с начала, так проще, – предложил Конрад. И Геральт принялся рассказывать:
– Восемь лет назад в общине погиб первый живой. Рыбак, человек, Семеном звали. Тогда на это никто особого внимания не обратил, хотя несколько дней община прожила в режиме осады, решили – напасть на них собрались. Непонятно, кто или что, – но так действительно решили на сходе. Никто не напал. Об этой смерти постепенно начали уже забывать, когда примерно через год в течение двух недель убили троих. Не буду утомлять именами – на мой взгляд, били без системы, просто кто подвернулся в подходящем месте. Все три случая – недалеко друг от друга, на восточной окраине, за рекой. От прошлогодней жертвы это тоже в целом недалеко, но та была по эту сторону реки и раз в пять дальше к северу. Тут уж общинники переполошились не на шутку, опять принялись на ночь запираться, как стемнеет – ходить за ограду перестали. Но опять ничего в итоге не произошло, и спустя месяц первый вышел, потом второй, и снова все в конечном итоге расслабились. Тем более что почти два года после этого было тихо. Но на четвертую осень за месяц выбили четверых – в первую неделю молодую парочку в подсолнухах, да в последнюю двоих пацанов. Детей, в сущности, – десять лет и восемь. На этот раз общинники проявили чудеса героизма и свирепости: вооружились кто чем и прочесали округу, хвала небесам, что засветло. Нашли вот это.
Геральт вынул из кармана продолговатый металлический предмет, похожий на увеличенную автоматную пулю, – такой же желтоватый, гладенько-обтекаемый и ожидаемо увесистый. Даже кольцо краски на носике имелось, словно это не просто пуля, а пуля-трассер.
Конрад взял эту пулю-переросток, повертел в пальцах, понюхал тупую часть. Совсем как Геральт, когда увидел ее впервые.
– А гильза? – спросил Конрад в конце концов.
– Гильзы не находили. Ни когда прочесывали, ни после. Хотя пуль в итоге нашли потом еще несколько. Сразу говорю, по карте места смертей и находок пуль никак не коррелируют. И еще: я специально скатался в Кущевскую и Старощербиновскую и показал пули местным. Ноль, никто таких не находил и никогда не видел.
Конрад кивнул с видом человека, который именно это и ожидал услышать.
– В общем, – снова заговорил Геральт, – в тот год эта пулька стала единственным трофеем, к сожалению, ничего не объясняющим. Тварь – или кто там творит все эти непотребства – снова затаилась больше чем на год. Через лето убила старуху. Дальше – снова двухлетняя пауза и две смерти уже нынешним летом.
Геральт убрал пулю в карман и продолжил:
– Теперь следующее. Я тут подумал-подумал и начал устанавливать на ночь тепловизорные ловушки. В целом по полям и станицам ночью шарится удивительно много машинерии, как оказалось, но ничего опасного или сверхъестественного: грузовички, комбайны, молотилки, табуны мопедов-дырчиков – нигде столько не видел. Легковушки, куда ж без них. Часто с живыми на борту. Староминская – единственное место в округе, где ночью лишний раз на улицу выходить не стремятся. Я, конечно, тут недолго, но у меня полное впечатление, что террор этот – явление исключительно локальное, привязанное к станице или общине. Но как, шахнуш тодд, пойти туда – не знаю куда, и поймать там то – не знаю что? Я в растерянности, честное слово.
Геральт был по-своему прав: работа ведьмака обычно довольно проста, и смертоносные механизмы не приходится долго разыскивать. Они сами находятся, успевай только уворачиваться потом. А тут – ну как, извините, понять, что именно убивает станичников примерно каждые два года?
– Скажи-ка, коллега, – внезапно спросил московский ведьмак. – А в небо ты свои тепловизоры направлял?