И они пошли назад, к стойбищу, вполголоса рассуждая, как начнется их необычный полет.
Дошли быстро; около часа Артем слонялся меж полостей как в тумане — пытался свыкнуться с мыслью, что скоро он покинет это гостеприимное место и этот гостеприимный клан. Потом Артем слегка отвлекся, потому что на него с визгом напала самая малышня, а с малышней, которая еще неуверенно стоит на ногах и если что и говорит, то не вполне разборчиво, он любил возиться больше всего. Но с другой стороны, сразу вспомнились племянники, и Артем тоже погрустнел, совсем как ва Дасти при упоминании Ванки. А с третьей стороны — как же, даст малышня погрустить и поскучать! В общем, Артем быстро запыхался, но тут малышей как раз стали разбирать мамаши, потому что поспела детская кормежка, и, отдышавшись, Артем увидел, что у штабной полости уже разожгли костер. Кое-кто уже вертелся поблизости — братья Шиди легко узнавались даже издалека.
Артем приблизился и подсел к братьям. Те уже баловались веселящим; дали хлебнуть и Артему. Поболтали о том, о сем. Народ постепенно собирался; вскоре подтянулись и ло Тан со сказочником. На особо шумных сразу зашикали; освободили попутно место для ва Дасти. Тот, как водится, для начала просто побренчал, потом спел для разгону пару песен.
Ло Тан почему-то устроился рядом с Артемом — обычно он сидел рядом со сказочником. Друг, как-никак! Друг детства.
А потом кто-то из слушателей постарше попросил не спеть, а рассказать историю. Молодежь если и зароптала, то не очень старательно — конечно, молодым больше по нраву песни. Но в последние дни ва Дасти и пел мало, а уж сказок не рассказывал, почитай, недели две. Прижился на Листе, его присутствие уже не воспринимали как безусловный праздник.
— Сказку? — задумчиво переспросил ва Дасти, откладывая гитару. — Это можно! Только какую?
И тут Артема что-то будто подтолкнуло:
— Ты говорил, что знаешь сказку о том, как один клан улетел с погибшего Листа на огромной корзине с целой сотней наусов! — выпалил он.
У костра смолкли. На Артема поглядели многие — он не слишком часто позволял себе высказываться в присутствии такого количества слушателей.
— Это что за сказка? — недоуменно переспросил ло Юри, большой, надо сказать, любитель всяких историй и побасенок. — Я такой не знаю!
— И правда! — оживился ва Дасти. — Давненько я ее не рассказывал!
Сказочник многозначительно взглянул на Артема — коротко, но тот успел перехватить его взгляд. Только не понял, что имелось в виду — «молодец, удачно подсказал!» или «что ж ты так, открытым текстом при всех-то?» Поразмыслить над этим Артем не успел: ва Дасти начал рассказ. Отрешившись от этой полянки и от этого костра, от присутствующих и, казалось, от самого времени:
— Сказка называется «Путь в небо».
Слушатели благоговейно внимали.
Последним вернулся ло Паули — его отправили дальше всех, на самую корму, туда, где центральный ствол-кильсон Листа переходит в толстый черенок. Едва ло Паули перевел дыхание, логвит Ромеро кратко осведомился:
— Ну?
Мрачен был логвит. И, увы, охотнику нечем было его порадовать.
— Подсыхает, — сообщил он виновато. — Почти уж высох, желтый весь, как падуб в жару.
Ло Паули очень хотелось принести клану добрую весть. Но весть была хуже некуда.
— У самого черенка кромки уже наполовину осыпались, — добавил охотник так же невесело. — Крайние полости обнажились, корма скоро начнет провисать.