— У тебя же есть все данные. Экстраполируй на здоровье.
— Как твоя нога?
Герасим похлопал себя по раненому бедру, улыбнулся. Колено было обмотано бинтом. Он усмехнулся и отбросил гипс в сторону.
— Жить буду.
— Зачем ты все это устроил? Я могла тебя убить, — негромко сказала Мать. Безумие ушло из ее глаз. — И этих детей тоже. Стоило оно того?
— Знаешь, у сложных систем есть один недостаток — им нравятся простые ответы. Да, нет, убить, не убить, включить, выключить. Впрочем, не принимай на свой счет, людей это тоже касается, — Герасим поднял ладони и улыбнулся. — Привет, Нина, — сказал он тихо. — Рад тебя видеть.
Мать оглядела комнату, сморщила нос.
— Привет-привет. Ты ведь знаешь, что я — не она? Я просто так выгляжу. По твоему произволу, между прочим.
— Ну, знаешь, — возмутился Герасим, — могла бы и не стареть вместе со мной. Я бы с удовольствием это пережил. Да-да. Ты сейчас приходила бы ко мне двадцатилетней, юной и длинноногой. С мальчишеской короткой стрижкой, дерзкая, как Жанна Д’Арк.
— Ты никогда не умел льстить, — заметила Мать. — Нине бы это понравилось. Мне тоже нравится, но я не Нина.
Герасим пожал плечами.
— Ты выглядишь, говоришь, улыбаешься и даже думаешь, как моя жена. Так кто же ты?
Она засмеялась — без особого веселья.
— Бывшая жена, уточню… Я — нейронная сеть четвертого поколения, проект «Ковчег».
Герасим восхищенно присвистнул.
— Ничего себе. Серьезно? Было же третьего?
Мать небрежно пожала плечами:
— В последнее время я увлеклась саморазвитием.
Герасим откинул голову и рассмеялся.
— Ага. Вот спасибо. Теперь я вспомнил, почему мы развелись. Скажи, а люди — вот эти Егор, Ната, мальчишка… они в это твое саморазвитие входят?