Глеб молча кивнул и отвернулся. Видеть Василькова было невыносимо.
— И еще. — Васильков порылся в своей сумке. — Ты мне фантастику давал почитать еще до… В общем, возвращаю. Нудятина!
Глеб все так же молча взял протянутый томик и пошел прочь. Это была книжка Джека Финнея «Меж двух времен». Он дал ее Василькову, даже не успев прочитать сам. До того, как тот оказался гадом.
Гроза закончилась, у черной тучи золотился косматый край. Теплое майское солнце готовилось взять реванш. С крыш ярко капало, асфальт парил. Глеб полюбовался стремительно синеющим небом и вспомнил, что пакет с мокрой школьной формой он оставил в парте. В класс возвращаться отчаянно не хотелось. «И не вернусь, ничего с формой не сделается до завтра!» — подумалось сердито. Только вот ключи от квартиры остались там же, а мама с работы придет только в восемь. Ладно, поеду на станцию, решил Глеб, хоть и смена не моя. Тем более что форму ДЖД уже надел…
Про Безбилетника легенды среди юных железнодорожников ходили давно. Я лично слышал множество вариантов: все они сводились к тому, что сначала в вагоне обнаруживается пассажир, который в вагон не входил. Далее версии разнились в зависимости от степени желания рассказчика напугать слушателей — пассажир мог быть пришельцем, вампиром, зомби или даже проверяющим от Министерства образования. В последнее время добавились и более реалистичные варианты — Безбилетник мог оказаться террористом из ДРГ, призраком-зомби с подконтрольной или вообще домовым, лишившимся дома после «прилета» и ищущим новое пристанище. Почти все версии легенд заканчивались плохо для проводника-контролера, обнаружившего Безбилетника. Вариантов этого «плохо» было не счесть.
То, что это Безбилетник, я понял сразу. Я тщательно проверил вагон, прежде чем запустить туда пассажиров, — было пусто. И такого пассажира я бы заметил при посадке. Страшным он не выглядел. Скорее, странным — пацан, мне ровесник или постарше. Увлеченно смотрит в окно. На нем форма вроде моей, но другая, старомодная какая-то… Надписей на нашивках не разберу, но явно что-то железнодорожное. В руках книжка.
Что делать-то?
Оглядываюсь на Вальку — он оттарабанил свой текст, уперся в тамбур и втыкает там в телефон. Его и «прилетом» от телефона не отвлечешь — были, как их, прецеденты… Ладно, будь что будет. Подхожу к пацану, прошу предъявить билет. Пацан вздрагивает, испуганно смотрит на меня, прям обшаривает широко распахнутыми глазами. Потом по сторонам. Изумленное выражение его сменяется каким-то совсем уже странным — в глазах то ли понимание, то ли узнавание, то ли вообще радостные искры.
— Нет у меня билета, — говорит, — и не надо. Я же тут работаю, на ДЖД.
— Чего? — У меня от такой наглости аж в носу запершило. — Никак ты тут не работаешь, я всех наших знаю!
— Ну, может быть, я тут работать еще только буду? — Он обвел взглядом вагон, нахмурился. — Или работал…
— И новеньких я всех знаю! — У меня стало крепнуть убеждение, что никакой этот наглый пацан не Безбилетник, а простой безбилетник. — Ты как вообще сюда попал?
— А никак! Сидел, книжку читал. И вот я здесь… Значит, так надо.
Я начинаю злиться и лихорадочно вспоминать, что говорит инструкция по поводу таких вот типов. Ничего не говорит вроде. Можно Вальку позвать, а смысл? Валька только шуму наделает, а толку — ноль. Ладно, высажу пацана на «Шахтерской», пусть обратно по путям топает.
— Раз так уж надо, — сообщаю как можно язвительней, — то вполне мог бы потратить сорок рублей на билет.
Тут пацан аж подпрыгнул:
— Сколько-сколько рублей?
— Сорок. Туда и обратно. В одну сторону — двадцать. Гривны не принимаем.
— Обалдеть! — Лицо его приняло задумчивое выражение. — Слушай, ты только не удивляйся. А можно тебя спросить? Ты только не удивляйся, ладно?
Злость у меня вдруг прошла — уж больно пацан искренне это сказал.