Ефим встретил Максима осторожным молчанием, пригласил жестом сесть:
— Участвуем в гонках на выходных.
У Максима медленно расклеились губы и приоткрылся рот.
Квадратная лампа мерцала. По оконному стеклу ходили тонкие тени. Ефим снял кипящий чайник с круглой платформы, налил себе и Максиму, вытряс из пакета на стол белые пряники. Максим даже не посмотрел на кружку:
— Выигрыш пополам?
— Если не будешь создавать проблем.
Ефим нервно уминал пряники. Максим рассмотрел его: напротив сидел самый простой, простецкий человек, форменная черная куртка была ему мала, в уголках рта белели пряничные крошки. Такому нельзя было доверить жизнь.
— Никакого риска, Мак, съездим, заработаем — и назад.
— Ты занимался гонками раньше?
— Я умею, — самоуверенно ответил Ефим.
— Сколько заработаем?
— Много. Знаю, где играют по-крупному. Есть заначка, поставлю.
— Где твой предыдущий автонизм? — спросил вдруг Максим.
Лицо Ефима подернулось, как флаг на ветру, он поник:
— Я разбил машину.
Максим закивал, переведя взгляд на стену. Ефим поспешил добавить:
— То был не человек, старая модель, машина.
— Иначе ты бы сидел… — продолжал кивать Максим.
В коридоре шелестели шаги, кто-то сипло разговаривал и смеялся.
Ефим отряхнул руки, поставил рядом с чайником кружку, повел в гараж.