– Вам она не нравится? У вас для этого есть какие-то основания?
Мари сделала несколько осторожных шажков к двери.
– Об этом даже речи нет, детектив. Она – член семьи, просто немного неуравновешенная.
Он продолжал стоять на прежнем месте.
– Значит, вы не разговаривали с ней? Никто не звонил вам и не спрашивал, виделись ли вы с ней?
Мари тут же вспомнила о Расселе, о том дне, когда тот ворвался в дом.
– Между прочим, приходил ее друг Рассел, следователь, кажется, из Кэмдена. Он пришел, когда я была в доме и разбирала вещи. Спрашивал о ней. Я сказала ему все то же самое.
– Ее машина была у дома? Ну когда он приходил?
Вопрос ошарашил Мари. Машина! Она пожала плечами:
– Не помню, честное слово.
– Но он спрашивал о ней? Значит, если б машина была у дома, вы наверняка знали бы, где она, ведь так?
Она пожала плечами:
– Возможно, но я не помню.
– В какой-то момент она вернулась. Машина.
Мари подошла к двери и открыла ее.
– Тогда, полагаю, вам известно больше, чем мне. Сожалею, что вынуждена прекратить разговор, но у меня есть дела.
– Еще два вопроса, – сказал детектив. Она продолжала придерживать дверь и молчала. – Первый: почему кто-то звонил на телефон Авы с номера Клэр Сондерс? Телефон не был отключен после ее смерти?
– Наверное, нет… А второй?
– У вас есть какие-то предположения насчет того, кто мог сделать эту фотографию? – Он выставил перед собой фотографию так, чтобы Мари смогла подробно разглядеть ее.
Она отпустила дверь и попятилась к кровати.