Наконец Андрей оставил спящего, лицом в тарелке с сосисками, гнома. Само-собой, в сосиску пьяного.
— Блин, хрен мы вытащим те деньги, — бормотал он направляясь домой, — и еще. Буди меня на рассвете. Пойдем мы отсюда. Да, именно отсюда. Жду утром твой ответ, куда именно.
Весь вечер город бурлил и праздновал. Отовсюду доносился смех и радостные вопли. Но даже это не помешало человеку заснуть, благо лучшее снотворное — это дикая усталость после насыщенного дня. Последние мысли Дубова были: «что же это за праздник я упустил?»
Разбудил Дубова призрак даже намного раньше рассвета. И не как ожидалось, легким прикосновением к коже, что и так было весьма бодряще. Андрей подскочил от того что Мигуэнци буквально впился ему в руку. Это взбодрило как огнем!
— Вставай дружище, — вопил призрак, — нежить рядом!
Пока полусонный человек собирал все ценное в мешок, начали раздаваться отдельные вопли ужаса, доносившиеся, кажется, со всех сторон. Эти вопли все чаще разбавлялись взрывами мощнейшего, какого-то неживого хохота. И, как окончательный гвоздь в гроб спокойствия, над городом поплыл тяжелый, тревожный набат.
— О боги! — прошептал призрак, — это же «веселая смерть»!
— Яснее говори!
— Страшная болезнь, насылаемая черным магом, очень сильным. Сначала веселятся, а потом умирают. А жизненные силы достаются тому магу. Как я ее не распознал? Вчера же было непонятное веселье! О! Горе! — стенал призрак.
Пока человек одевался призрак запросил топлива:
— Маны мне, маны.
Андрей спросонья, явно не рассчитав, влепил весь свой запас в напарника. Тот влетел в стену и начал по ней стекать, одновременно уплотняясь и наркотически шепча:
— О да! Да! Это фантастика! Да! Фантастика!
Наконец, упаковав все еще неадекватного друга в артефакт, Дубов выскочил из комнаты и скатился по лестнице, в конце чуть не кувыркнувшись через тело хозяина доходного дома. Тот был безнадежно мертв.
Короткая пробежка по предрассветному городу показалась кошмаром. Повсюду лежали трупы людей, а чуть-ли не чаще, гномов. Пару раз попались мертвые гоблины, так и не выпустившие рукоятки своих колясок.
Вся дорога сопровождалась какими-то воплями и рыками. Уже через два квартала Дубову повстречался первый зомби. Бывшее ранее гномом, существо глухо рычало и танком надвигалось на человека. Андрей, как-то неожиданно для себя, взвыл, выхватил меч и начал двумя руками полосовать надвигающееся тело, пока то не упало и окончательно не затихло.
Первое место, куда Андрей прибежал, был трактир колобка. Тот произвел крайне контрастное со вчерашним вечером впечатление. По всему залу лежали мертвые тела гномов. И только несколько людей. Из кухни доносился плач и причитание дочери хозяина. Сам колобок с застывшей умиротворенной улыбкой лежал возле барной стойки.
Из кухни вышел хмурый молодой маг и сразу ощетинился жезлом на Дубова. Но через секунду, присмотревшись, расслабился и устало произнес:
— Здесь все старые и взрослые мертвы. А там, — он махнул в сторону черного хода, — еще и многие их жены лежат. Прям со скалками. Веселые были…
— Это что? Веселая смерть? — устало спросил Андрей, и зачем-то добавил, — я здесь был вчера вечером.