— Почтём за честь, господин барон. Но и нам бы хотелось узнать чуть побольше о замке Каэр Лок и о том, что вы оттуда привезли.
Барон смерил их тяжёлым, нехорошим взглядом, потом закряхтел, сплюнул в сторону.
— Вернее было бы сказать не «что», а «кого».
Третий оказался крепче предыдущих: рычал, тряс головой, плевался, но Арцышев с эльфом насели с двух сторон, и что слабая цифровая плоть сумела бы противопоставить совместному напору программера и мага?
Потом пленник обвис, словно перчаточная кукла, оставленная манипулятором: стал лишь «шкуркой», голой плотью. А Ангус эп Эрдилл напрягся, чуть подавшись вперёд и цепляясь за колени. Лицо его сделалось багровым, словно под кожей пылало пламя.
— Спрашивайте, — сказал сквозь зубы и кивнул на Арцышева.
У того же в лице проявились несвойственные ему черты, мелкая мускулатура вокруг рта и глаз сложилась в непривычный узор, изменилось, кажется, даже дыхание, даже мелкая моторика.
Стрый этот фокус знал («линька», как называл такое Троян), но не любил. Всё чудилось потом, что на него глядит не совсем уже Арцышев — насколько бы это «совсем уже Арцышев» сохраняло смысл, имея в виду его, Ара, обстоятельства.
Кроах ас-Сотер присел, почти явственно скрипнув коленями, вгляделся в лицо новому, изменившемуся Арцышеву. Оглянулся на Стрыя. Хмыкнул.
— Зачем вы её похитили? — спросил.
Арцышев ухмыльнулся: коротко и страшно.
— Ты взял то, что тебе не принадлежит. Что не может принадлежать тебе.
Кроах ас-Сотер сжал кулачище. Хрустнули суставы.
— И никому другому, — проворчал.
— Но ты — взял.
Барон посидел, тяжело дыша. Сжимал и разжимал кулаки.
— Кто вас послал? — попробовал снова. — Фольтест?
— Фольтест нас не посылал. Мы вызвались сами.
— Куда её повезли?
— Думаю, на Видорт. Не знаю точно.