— Только не очень громко, — сказал хозяин. — Нам лишний шум ни к чему. Здесь люди солидные и деловые…
— Да уж видим, — сказал бард. — У меня для них песни солидные найдутся. И деловые.
— Милости просим, — сказал хозяин. — Послушаем твои песни, но сперва накормим от пуза, как полагается.
— Спасибо, — сказал Геральт. — Только мы раньше лошадей проведаем. Как полагается…
Друзья вышли на двор. Плотвы и Пегаса на прежнем месте не было, только из конюшни донеслось дружное ржание.
— Больно ласково встретили, — сказал поэт. — Значит, либо отравят, либо стилет в спину…
— Нет, — сказал Геральт. — Угрозы от них не чувствую, хоть это и странно…
— А я ведь кое-кого тут знаю, — сказал Лютик. — Франко Луковка, Кандид Огрызок — первые воры и грабители по эту сторону Яруги. Гномы Фили и Кили — вообще мародёры, ты их по войне должен помнить…
— А чьи же тогда телеги да фуры? Неужели они торговый караван ограбили, а владельцев под нож пустили? Как бы нам с ними заодно не влипнуть в скверную историю… Эх, лучше было бы в лесу заночевать!
— Ну уж нет, — сказал бард. — Жрать охота. Да и надо бы мне размяться перед выступлением в городе…
— Будь по-твоему, — сказал ведьмак. — Но очень уж не хочется мне устраивать тут бойню… Хотя коли придётся…
Они вернулись в корчму. К этому времени для друзей освободили столик в углу и даже принесли еду и жбан пива.
— Лопай, не сомневайся, — сказал Геральт. — Не чую я в этой похлёбке ни яду, ни дурману. Даже толчёного стекла не насыпали…
Но у Лютика уже так трещало за ушами, что бедняга ничего не услышал.
…Потом расслабленный и благодушный поэт настроил лютню и затянул:
На большую вышел я дорогу,
Впереди тернистый путь лежит.
Не зови, прохожий, на подмогу:
Ни один дурак не прибежит…
Хозяин громко закашлял, и Лютик прервал пение.