Откликнуться, что ли?
– Я здесь.
Старик повернулся к портрету, словно нашёл собеседника получше.
– Прошло без малого десять дней, а твоя память всё ещё не восстановилась.
– Так я же что-то вспоминаю…
– Нет, – мистер Хант отрицательно мотнул головой, даже не посмотрев в мою сторону. – То, что ты якобы вспоминаешь, – полная чушь. Истории о том, как ты в восемь лет собирал камешки на берегу моря, ничем не помогут тебе в жизни.
– Не всё сразу. Сначала вспомню детство, потом…
– Молчать.
Ненавижу, когда мне рот затыкают. Если он будет ещё и орать, моих нервов может не хватить, я и так их в последнее время потратила в огромном количестве.
Мистер Хант невозмутимо отпил из стакана. Пожевал губами.
– Как бы мне ни было горько, ты можешь навсегда остаться ущербным. Придётся тогда либо всерьёз заняться Джоном, либо подождать и посмотреть, на что способен Фредерик.
Я стояла и просто офигевала от его цинизма. Как можно было назвать своего родного сына ущербным?!
– Ты уедешь к Рейчел.
– Кто это?
– Ты даже твою тётку не помнишь. Рейчел Уэскотт – моя сестра. Вдова. Живёт за городом. Место, вполне подходящее для тебя. Не больница, пребывание в которой запятнает позором репутацию семьи. Там никто не будет видеть твоих сумасбродств, и ты будешь вдалеке от тлетворного влияния матери: у этой женщины давно ракушки с нитками в голове вместо мозгов. Кроме того, к тебе будут приезжать врачи и учителя. Ты должен заново научиться быть джентльменом.
– Нет.
Мистер Хант наконец-то повернулся ко мне всем корпусом.
– Что? – глухо спросил он, хотя и так было ясно, что всё ему было понятно с первого раза.
От напряжения у меня перехватило дыхание.
Нечего его бояться. Не потащит же он меня силком в загородный домик Рейчел Уэскотт.