Я включил второй, легальный диктофон и вынул блокнот. Виктор Дмитриевич меня предупредил: спрашивать только о воззрениях, ничего биографического он обсуждать не собирается. Первый традиционный вопрос, что он считает «визитной карточкой» своего творчества?
— Безнравственность, — отвечает живой классик. — Вселенная управляется едиными законами. К их числу не относятся различение добра и зла, любви и ненависти, страсть к познанию истины и бесконечному прогрессу. Все это — относительно недавняя и не очень удачная выдумка людей. Звездам нет дела до того, что Вертер страдает. Деревьям в лесу наплевать на гибель Гамлета. Кит не станет печалится из-за старухи-процентщицы, убитой молодым террористом…
Явился кот. Встал метрах в двух от стула, на котором я сидел, и принялся с интересом меня рассматривать. Стервец выбрал то время, когда я не мог рассматривать его столь же пристально: пришлось бы отворачиваться от Грэя. Так что мне пришлось сидеть совершенно безответно. Наглый кот!
— Виктор Дмитриевич, роль изящной словесности в современном мире?
— Вы знаете, что такое точка сборки?
— Да. Если я правильно помню, в учении дона Хуана точкой сборки называют место на энергетическом коконе вокруг человека, отвечающее за восприятие мира.
— Соответственно, изменив ее положение, можно изменить восприятие вселенной. Вообразите точку сборки не у одного человека, а у всего человечества. Это означает, прежде всего: кое-что необходимо сдвинуть, коли есть желание научить миллиарды людей истинному видению мира. Сдвигать точку сборки человечества — и есть главная цель всей литературы. Вот всяком случае, таково мое мнение.
Кот забрался на стол, осторожно побродил в прикомпьютерных пластиковых джунглях, подобрался к факсу…
— Что вы понимаете под истинным видением, Виктор Дмитриевич?
Кот тронул подушечкой на лапе кнопку «старт», факс заскрипел и отправил кому-то вложенный в него листок. Мишель скрылся. Пока мы пережидали скрип, хитрый кот прятался под столом, изредка высовывая любопытную морду. Грэй не обратил не это ни малейшего внимания. А мне так даже понравилось.
— Истинное видение, господин Маслов? Мое, а вернее наше, Прайда, понимание совершенно не связано с тем значением, которое придавал истинному видению дон Хуан. Представьте себе, что эта комната — весь мир. И вы, люди, занимаете в нем определенное место…
— Мы, люди, а вы… э-э-э?
— Я абстрагируюсь от человеческого взгляда на бытие…
Кот опять забрался на стол, обошел монитор, подставку с рукописью и проник через расщелину между принтером и факсом на угол, как раз напротив меня. Широко, все зубы предъявив, зевнул речам Грэя. Ужасно наглый кот. Виктор Дмитриевич — ни полвзгляда.
— …так вот, людям свойственно видеть свое место во вселенной либо в самом ее центре, как раз при пупе мироздания, развалясь в хозяйском кресле, либо, напротив, где-то на задворках, в позабытом углу, под батареей. В последнем случае, тоже скромность паче гордости: последние когда-нибудь станут первыми. А что сказать о средних членах списка? Впрочем, не вижу каких-либо отчетливо выраженных вертикалей, иерархий. Даже и средних-то нет. Существуют лишь элементы целого. Можно оказаться выше и ниже, но так же можно расположиться правее и левее в этой комнате. Кто знает, что почетнее: быть потолочной штукатуркой или паркетной мастикой? Люди это книжная полка. А возможно — диван. Или буква на переплете одной из книг. Или, еще лучше, чашка с кофе перед вашим носом. Подумайте, человечество как чашка с кофе… На ваш взгляд, лучше это потолочной штукатурки или книжной полки?
— Не знаю.
Не хуже и не лучше. Поскольку нет критерия для таких понятий как «лучше» и «хуже». Нелепо сравнивать… Так вот, чашка с кофе. И эта чашка на протяжении нескольких тысячелетий направляет огромные массы энергии на две вещи: увеличение в размере и решение вечных проблем кофе внутри себя самой. Как выдумаете, насколько гармонично будет выглядеть на этом столе чашка размером с ведро?
Я промолчал: чисто риторический вопрос. Кот пренебрежительно умывался. Усы у него какие длинные, не поломались и не выпали на старости лет…
— Чашка полагает, что отражение потолка в кофе и есть вселенная. Но паркету, кактусу на подоконнике, вам, мне и Мишелю…
— Мр-р-р-у! — отозвался, котик.
ebooksa