Вольер

Остатки Лидкиной совести недовольно зашевелились. Обычно их манипуляции никакого ущерба не наносили и не служили целенаправленному обману. Данную историю Лидка посчитала подлой.

– Еще будешь ходить к ним?

– Конечно! Они сами просили приходить почаще, обещала раз в неделю заходить.

– Ох…

– Совесть распухла?

– Да. Моя, не твоя.

– Не забудь, что ты сама под подозрением в убийстве, – деликатно напомнила Катя.

– Ты прекрасно понимаешь, что именно мне не нравится.

Катя согласилась. Она понимала.

– Выглядит это все не очень хорошо, но… но куда мне деваться? Я тоже и спать и есть хочу. Я человек. И ходить туда не перестану, хоть об стену бейся.

– Биться об стену неубедительно…

– Тем более.

Как плохо, когда все одновременно правы.

– А у тебя как дела?

Лида пересказала вчерашние события и тоже по ходу рассказа начала светиться. Но окружающие пялились все равно на Катю, которой было все равно.

– То, что он с тобой разговаривал, это не аргумент, – заявила Катя. Они стояли у подоконника в пристройке первого этажа, где все вечно списывали друг у друга. – Директор тоже, например, разговаривает с нашей техничкой, но это не доказывает, что у них любовь.

– Он не побрезговал со мной поговорить… – мечтательно сказала Лида.

– Он не побрезговал даже вашей бабушкой, – припечатала Катя и скрестила руки на груди.

– Вот скажи, что мне теперь делать?

– Для начала списать английский. И дать мне списать химию. Это для начала. А если ты про этого Владимира, то запомни, что это просто чувства. Рано или поздно они пройдут.