Видимо, у этой чешуйки была на редкость сложная структура — заканчивалась пятнадцатая минута с момента запуска программы, а в экране висела все та же неизменная светящаяся надпись.
Бьярни проскучал еще целых семь минут, прежде чем надпись сменилась окошком с результатами.
Вот только результаты оказались совершенно не такими, каких ожидал Бьярни. Если совсем точно, то результатов, собственно, и не было.
«Исследовать молекулярную структуру данного образца не представляется возможным — не хватает разрешающей способности приборов. Смените образец либо проведите анализ атомарной структуры».
Бьярни озадаченно пялился в экран, соображая, что проще сделать — сбегать за еще одной чешуйкой или проделать более глубокий анализ уже имеющейся. Наконец он придумал: изменил задание, отдал команду на атомарный анализ, а сам тем временем направился к саркофагу. Очень хотелось припустить бегом, но он прекрасно сознавал, что даже ленивым шагом поспеет туда и обратно существенно раньше, чем завершится анализ. В атомарном режиме анализатор запросил целый час времени.
Собрав все чешуйки — еще три штуки — в пластиковую кювету для образцов, Бьярни нарочито неспешным шагом вернулся в рубку. С порога прекрасно просматривалась надпись «Ждите…» в терминальном экране.
Кювета жгла ему руки. Снова усевшись перед терминалом, Бьярни добыл из ящика с инструментами пинцет, зажег лампу над клавиатурой, от чего надпись в экране потускнела и стала плохо различимой, взял одну из чешуек и поднес поближе к глазам. Подслеповато щурясь, всмотрелся.
Чешуйка как чешуйка. Белесо-серого цвета, с еле заметной контурной структурой, напоминающей годичные кольца на пне. Блестящая в свете лампы, слегка вытянутой формы, нечто среднее между кругом и эллипсом. Практически непрозрачная. Ничем она не пахла, как выяснилось. В общем, полный и абсолютный ноль.
Проскучав без малого час, Бьярни дождался окончания атомарного анализа.
«Тесты не выявили в образце сколько-нибудь упорядоченной структуры, — прочел он. — Проверьте аппаратуру на сбои и проведите контрольную диагностику управляющей программы».
С нехорошим предчувствием Бьярни сменил чешуйку в анализаторе, проделал все рекомендованные действия и снова прогнал тест.
Тщетно. Такое впечатление, что эта отслоившаяся гадость вообще не состояла из атомов. Но из чего тогда? Бьярни не слишком разбирался в физике и до сих пор был уверен, что из атомов состоит вся материальная Вселенная до последней пылинки. Единственное, что он мог, — это растеряться.
Проверить эту чертову чешуйку на кварковом уровне не было возможности — тут не походная экспресс-камера нужна, тут пришлось бы подключать аппаратуру серьезного исследовательского центра.
— Да что же ты за штучка, шкаф ты проклятый? — прошептал Бьярни недоуменно.
Он извлек из камеры образец, немного подумал и спрятал все четыре чешуйки в коробочку из-под зубочисток, а коробочку — в нагрудный карман.
— Неужели придется ждать до Земли?
Он подумал, что в полете разгадать секрет саркофага вряд ли получится.
Свет в первом грузовом все горел. До самого вечера.
А потом вдруг погас.
Бьярни к этому моменту пересидел в рубке две пульсации, в промежутке между которыми плотно закусил и с досады выпил целую бутылку весьма кстати подвернувшегося в запасах «Карандаша» «Траминера Офелии». Видеокамеру из отсека Бьярни забирать не стал и иногда косился на отдельный экран, на изображение саркофага. Светлый куб этого экрана отбрасывал косой зайчик на клавиатуру.
ebooksa