— Вообще я бы лучше Киргиза послал, — признался Храп. — Кира, ты как?
— Как скажешь, так и я, — меланхолично заметил разомлевший после чая Киргиз. — Скажешь сходить — схожу, скажешь остаться — останусь.
— Тогда пойдёшь, — решился Храп. — А Налиму я завтра воспитательный день устрою.
Налим сердито засопел, но вряд ли он особенно расстроился по этому поводу или убоялся воспитательного дня. То есть, Храпа он уважал и самую-самую малость побаивался (начальство всё-таки), но совершенно не трепетал перед возможными начальственными санкциями. Велит Храп траншею завтра копать — станет копать, велит вокруг Агропрома трусцой бегать — будет бегать, велит всё оружие перечистить — будет чистить как миленький. Работы Налим не боялся.
Расстраивала его репутация слабачка, пусть даже это касается малопонятной и в общем-то иллюзорной пси-устойчивости. Не любил Налим быть обузой товарищам, очень не любил.
— Подъём в семь, старт в восемь, — объявил Храп. — Шуруйте по тропе, прямо к перекрёстку. До шестнадцати тридцати — наблюдение. И чтоб даже жрали по очереди — всё время кто-нибудь должен глядеть на перекрёсток. В шестнадцать тридцать ноги в руки и по той же тропе назад. Старший Оцеола. Вопросы?
— Нету, — с ленцой отозвался Оцеола и зевнул. Храп это заметил и отреагировал соответственно:
— А раз нету — отбой. И если кому приспичит — никаких походов наружу, только в гальюн, пусть там хоть сто раз вода отсутствует. И поставьте кто-нибудь датчик снаружи!
— Прикрой, — обратился Оцеола к Киргизу и встал. Киргиз молча взял винтовку и тоже встал.
Через пять минут датчик движения стоял где ему и положено, дверь была надёжно задраена, а команда полегла на спальники. Кое-кто уже начал похрапывать. И правильно: чего попусту время терять? Воскресенье закончилось.
Глава тринадцатая
Два дня Псих и Сиверцев «ленились» и пьянствовали. На третий Сиверцев решил: хватит. Тем более Псих как раз нарыл в захламлённом столе результаты секвенирования, на которые Ване очень хотелось взглянуть. Да и перед завтрашним выходом неплохо бы прочистить мозги и организм. Скорее всего Тараненко появится не завтра, а только послезавтра, но всё равно следующим утром придётся тащиться в условленное место и выглядывать вездеход. Поэтому Сиверцев вплотную принялся за результаты, пока Псих досыпал.
Во-первых, Ваня немного удивился: Синоптики проанализировали Психу только ядерную ДНК, а митохондриальную почему-то не стали, хотя эта процедура считается более простой. Вот был бы фокус, если бы м-ДНК у Психа восходили не к условной митохондриальной Еве, как у всех людей, а куда-нибудь в сторону! Сиверцев проглядывал голографические изображения хромосом, непривычно многохвостые, с картированием всех генов. В общем и целом Псих, объясняя свою необычную природу на словах, говорил всё верно. Но кто, как и зачем настолько тонко и сильно вмешался в его геном? Безусловно, Психу это давало бездну преимуществ перед обычными людьми. И, скорее всего, он был прав, когда задумывался — а не копия ли он настоящего человека Александра Солодухина? Скорее всего, этот человек давно умер, а его сознание каким-то образом было перенесено в новое, практически суперменское тело, которому нипочём радиация и болезни, которое либо не стареет вообще, либо стареет настолько медленно, что это практически незаметно, которое монстры Зоны не считают добычей и потому не трогают… Естественно, Сиверцев не мог знать как именно всё это реализовано. Но если принять основное фантастическое допущение как данность, всё остальное легко объяснялось в рамках сегодняшней науки и здравого смысла. Зона ещё и не такое вытворяла.
В общем, когда часам к одиннадцати утра Псих проснулся, Ваня так ему и объявил: мол, я, цитолог Иван Сиверцев, склонен считать всё, что ты мне по пути сюда наговорил, правдой.
Сиверцев, наверное, долго ещё трепался бы на милую его душе тему, однако Псих, едва выполз из спальни в центральный зал, первым делом запустил ноутбук и поглядел чего кажут наружные камеры. И трепаться Сиверцеву резко расхотелось.
Прямо напротив входа в схрон, метрах примерно в полуста от него, у относительно целого и вертикального фрагмента агропромовского забора загорали трое парней. Загорали в переносном, разумеется, смысле. На деле они развели костерок, подвесили над ним закопчённый чайник и сейчас сидели спинами к забору в ожидании пока закипит вода. Даже при максимальном увеличении подробности были неважно различимы, но вообще Сиверцеву показалось, что снаряжение у них разномастное и не слишком годное для Зоны. К примеру, рюкзаку одного из них был кричащего ярко-оранжевого цвета, второй был облачен в не менее кричащую ядовито-зелёную куртку-дутыш.
— Это что ещё за зоопарк? — удивился Псих, глядя на экран.
— Наверное, прохожие, — осторожно предположил Сиверцев. — Присели на пенёк в надежде сожрать пирожок…
— С таким прикидом скорее их самих сожрут, — неодобрительно процедил Псих. — Новички, что ли? Чечако?
Сиверцев про себя отметил, что Джека Лондона его нынешний напарник, по крайней мере, читал.