Киргиз протянул руку и взял у Храпа комм Налима. Взглянул на время. Комм показывал 12:09.
— Кажется, я знаю в чём дело. — Грек довольно спокойно обратился ко всем сразу, но главным образом к Храпу. После чего снова повернулся к Налиму: —Пойдём-ка, глянем на… результаты твоей… э-э-э… жизнедеятельности.
— Чё, все пойдём? — озадаченно поинтересовался Налим.
— Я не пойду, — фыркнул Тучкин. — От мне надо на твоё говно пялиться!
— Только идём тихо, спокойно и молча, — приказал Храп. — А то ваши выверты у меня вот уже где!
Судя по жесту, Храп по шею сидел в вывертах.
Вышли из лёжки, поднялись из подвала в холл, пересекли его, спустились по широченной лесенке, миновали лишённые стёкол двери и оказались на институтском крыльце. На крыльце Грек обернулся к Налиму:
— Ну, где?
— За углом, — мрачно ответил тот. — Через дорогу, там будочка такая и кусты.
— Веди… сруль, — хмыкнул Грек, пропуская Налима вперёд.
Налим повёл; едва свернули за угол он тоскливо поглядел на светлое пятно в небе, в том месте, где валилось к горизонту закатное солнце. Налиму трудно было поверить, но всё действительно выглядело так, словно он из полудня каким-то непостижимым образом переместился в вечер.
Не доходя метров десяти до упомянутой будочки, и в самом деле обрамлённой пышными кустиками, Грек всех задержал и полез в поясной чехол за ПДА. Поглядел. И победоносно обернулся:
— Так я и думал! Глядите!
ПДА, он же портативный детектор аномалий, показывал, что будочка расположена как раз в центре небольшой аномальной зоны, опознанной как «хроно» отрицательной полярности.
— Хроно? — Храп прочёл название вслух. — Это что за хрень?
— Хронояма, зона локального нарушения течения времени. Отрицательное хроно — значит замедленное. Налим не виноват, для него действительно прошло минут десять-пятнадцать или сколько там. И часы в его комме никто не переводил. Просто за то время, пока они сидели в хронояме, снаружи прошло больше шести часов.
— Кто — они? — переспросил Храп, шалея от переизбытка информации.
— Ну, Налим и комм, — объяснил Грек. — Это единственная аномалия, которая не вредит в физическим смысле, она просто ворует время. Ну, или дарит, если положительная.
— Охренеть! — подытожил Оцеола. — Весёлая у вас жизнь, господа сталкеры!
У Грека сделалась кислая рожа — по всей видимости, опасных аномалий сталкерам встречалось неизмеримо больше, чем безобидных.