Однако радость Сиверцева была с горьким привкусом: только сейчас он сообразил, что охранники-то покатиловские. А Покатилов, в общем-то, считает его своим человеком. Стало быть, подчинившись звериным инстинктам (напали — надо обороняться) Сиверцев выступил против Покатилова. И что теперь делать? Покатилов точно не погладит за такое по головке.
— И куда мы дальше? — угрюмо поинтересовался он у Психа.
— Обойдём Болото, — ответил Псих, — и выйдем к старому кордону. Там и заночуем. А с утра уже и вездеход выглядывать можно.
— А разве с этой стороны можно обойти Болото? — усомнился Сиверцев.
— Можно. Если переправиться через реку. За рекой нас искать точно не будут. А если и будут — в чистом виде концы в воду, никаких следов… Стоп, Ваня!
Сиверцев машинально встал. Раньше, чем сообразил мозгами — на рефлексе. Вопросительно поглядел на Психа.
— Ничего впереди не видишь? — поинтересовался тот.
Сиверцев пригляделся. Прямо по ходу меж деревьев действительно угадывалось что-то такое эфемерное, словно прогретый воздух дрожал над землёй в жаркий день. Но день был обычный, апрельский, а в Зоне даже летом не бывает настоящей жары.
— Аномалия? — спросил Сиверцев, практически не сомневаясь в ответе.
— Угу. Трамплинчик. Уже на издыхании, но ещё вполне живой.
Земля около аномалии в нескольких местах была отчётливо-бурая.
— Обходим! — Псих отклонился вправо и принялся обходить трамплин прямо через кусты.
«Что бы я без него делал? — подумал Сиверцев с лёгкой грустью. — Ведь вляпался бы сослепу прямо туда, в это еле заметное дрожание, точно вляпался бы!»
Только с некоторым запозданием Сиверцев внезапно сообразил, что не встреться Псих команде Тараненко в «Рентгенах», сам Ваня сейчас благополучно пребывал бы в городке, на реабилитации, скорее всего потягивал бы пиво в каком-нибудь баре и знать не знал бы ни о каких трамплинах посреди мрачного леса.
Тот факт, что подсознательно он уже не мыслил себя отдельно от Зоны, Сиверцева огорчил и немного насторожил.
«Вот так она людей и сжирает, — философски подумал Сиверцев, старательно вышагивая за Психом, след в след. — По крупинке каждый день. Через месяц-другой глядь — а ты уже не себе принадлежишь, а ей…»
Один перелесок, второй. Псих уверенно выбирал дорогу, правда сейчас сильно отклонился к северу, хотя Болото вообще-то лежало в противоположной стороне, на юге. Но Сиверцев не удивлялся: раз идёт туда — значит так надо.
А потом с очередного лесистого пригорочка открылась влажно поблескивающая лента реки. Вода в ней казалась почти чёрной, но это, наверное, только сверху и издалека. Сиверцев подозревал, что стоит подойти ближе, как тут же всё в очередной раз изменится.
Псих действительно знал куда вёл: чуть правее пригорочка река завивалась петлёй, в этой излучине притаился небольшой песчаный пляжик, перед которым на воде желтели два бревенчатых плота, почему-то с мачтами.
— Гляди-ка! — приободрился Псих. — Живы ещё плотики! Почитай, год, как я в этих местах не появлялся, а они всё такие же!