— Объяснил ему образно, что не хочу носить сермяжно-полосатую одежду.
— Чем же она плоха?
— Её здесь только смерды носят.
— Какой же образ ты обрисовал?
— Отметил, что я из благородных.
— Как говорится, карты на стол! У меня — козырная! Довожу до вашего сведения, что моя тётушка учила меня французскому. Говорить не могу, но понимаю немного. Ты, рядовой Геруа, объявил шевалье, что ты принц.
Сержант Копылов расплылся в улыбке, глядя на растерянное лицо бравого принца. До Белова в ту минуту дошло, что у бывалого солдата посадка головы всегда и даже в этот миг свидетельствовала о чувстве собственного достоинства. Рядовой из принцев совладал с нахлынувшими эмоциями и воспоминаниями и, одарив Копылова высокомерным взглядом, признался:
— Да, скрывал! Иначе мой дедок получил бы бумагу о моём вечном сроке без права переписки. Моя покойная матушка — княжна из рода Щербатовых. И отец мой тоже из Рюриковичей.
Капитан вздохнул, как ни странно, от душевного расстройства: каждый из его подчинённых хранил в тайне такие события и скелеты в памяти, которыми не желал делиться даже с товарищами по оружию. Не располагала ни жизнь в Союзе, ни служба в армии к задушевным разговорам. «А самый загадочный, конечно, Сергей. Впрочем, все мы калеки, и у каждого в душе тревога. Да"с, «а в душе тревога!» Чой-то «Цыганочку» вспомнил?.. Нет"с, тут-то не найдём исцеления, а потому, что прольём море крови» — так подумал он и — само собой разумеется — не высказал красноармейцам свои соображения.
— Говорил ведь тебе, Илюша, что здесь нет особистов. Здесь тебе не там. Не таиться от своих товарищей, — капитан выдержал паузу, — а гордиться надо предками. Нет ничего дороже для нас памяти о родителях.
Белов взглянул на местных, бегавших с бадейками от колодца к бывшему гостевому дому. От затушенного пожарища дым стлался по всему двору и огороду. Построив группу, объявил о присвоении званий сержантов рядовым и удостоил благодарности сержанта Копылова.
С неотложными задачами управились довольно-таки быстро: похоронили десантников-храмовников с помощью местных; от стены, окружавшей башню, дошли до ближайшего леса и там освоили оружие, доставшееся от серых, да подивились их прочим технологиям и штучкам. Нежно поглаживая пояс, который Сергий предложил называть «антиграв», сержант Копылов, глядя сверху, с высоты верхних ветвей дуба, на изумлённого бывалого солдата, спросил:
— Шо дивишся? Я ж как Иисус теперь могу по воде, как по суху!
Увы, не смогли разгадать тайны всех штучек. Если мушкет показался бойцам простым как шмайсер, то назначение планшета чёрного цвета так никто и не понял. Белов — от досады и в сердцах — произнёс несколько слов, что не для печати, и дал команду возвращаться в расположение временного размещения группы.
Виктор Копылов с завистью смотрел на зеленеющие луга, на которых под присмотром пастухов пасся табун стреноженных коней, по его приказу отведённых на пастбище, и стадо коров. После налетевшего урагана пасмурный мир вновь обрёл спокойствие и умиротворённость.
— Эх благодать! У нас в это время снега лежат, — сказал Виктор нараспев, и, вперив взгляд в командира, спросил: — Как думаешь, таащ капитан, прилетят серые вражины отомстить аль нет?
— Вполне возможно. Мы ж не знаем, сколько у них летающих тарелок. Потому должны приодеться в местную одежду. Своего рода камуфляж. После ужина, товарищи сержанты, пойдёте по очереди в охранение. Но, прежде чем идти к кастеляну, надраим сапоги. Есть у меня заначка — банка гуталина. А первейшая задача: раскидать завалы сгоревшей избы и спасти то, что ещё можно спасти.
Шестая глава О призраке любви
В безвременьи возможен лишь призрак любви
Афоризм капитана Белова
ebooksa