– Мира, ты уже наделала делов на приличный тюремный срок. Желаешь получить пожизненное? – спросила Яна. – Герман, ты говорил, что ты не убийца, ты же не выстрелишь в двух беззащитных женщин? Мы же не сделали тебе ничего плохого? – заволновалась Яна, несколько выдвигаясь вперед, чтобы заслонить собой Стефанию Сергеевну.
– Или ты, или они! – прикрикнула на него Мирослава, наливаясь яростью.
– Он не выстрелит, зато она – запросто, – прошептала Яне на ухо Стефания Сергеевна.
Словно в подтверждение ее слов Мирослава с криком: «Дай сюда, тряпка!» – вырвала из рук Германа пистолет и направила на своих пленниц.
Раздался выстрел, и он показался Яне таким громким, что оглушил ее. Словно выстрелили прямо у ее лица. По запаху она поняла, что пуля пролетела в сантиметре от нее. Яна не чувствовала никакой боли и жутко испугалась за Стефанию Сергеевну. Она повернулась к ней и остолбенела. Стефания Сергеевна держала в твердой руке маленький дамский пистолет, а на ее лице не дернулся ни один мускул. Яна опустила глаза и увидела валяющийся на полу раскрытый томик, который Стефания Сергеевна принесла с собой. В страницах книги было вырезано отделение под этот маленький пистолет.
Мирослава в этот же момент ахнула и стала медленно оседать, уронив свое оружие из вмиг ослабевших рук.
Герман, в течение нескольких секунд проанализировав ситуацию, кинулся к своей подельнице:
– Мира! Мирослава! Ах, вы, твари! – Он схватил ее пистолет и поднялся во весь рост с криком: – Убью!
В этот же момент ему на голову опустили большую вазу, и Герман осел на пол, как мешок с картошкой. Сначала со стуком выпал пистолет, затем он рухнул на колени, потом завалился и телом, стукнувшись головой о пол. А сверху его еще присыпало осколками разбившейся вазы. За его спиной с поднятыми руками, как будто продолжая держать вазу, стояла женщина с вытаращенными глазами и в большой меховой шапке. Вид у нее был устрашающий.
– Получил, гадина! Опять бабы! Подлец! А говорила, у тебя ничего нет с моим мужем! – завопила она, повернувшись к Яне.
Взглянув на поверженного отравителя, распластавшегося у ее ног, Яна твердо ответила:
– Ничего и не было, – и для подтверждения своих слов плюнула три раза через левое плечо, и случайно попала на Стефанию Сергеевну.
Ревнивая Изольда – бывшая жена Германа – пытливым взглядом скользнула по пожилой женщине. Стефания Сергеевна пистолетом нервно поправила себе прическу.
– Ну, эта вряд ли! Так он вот эту, что ли, называл «моя девочка»? – спросила Изольда, трогая ногой бездыханное тело Мирославы.
– Нет, – покачала головой Яна, – боюсь, всё хуже.
– Вот только не говорите мне, что он другой ориентации! Эту сказку я уже слышала! Это вранье! Такое почувствовала бы любая женщина.
– Его «девочка» вон там, на подоконнике, под вытяжкой. Это очень редкая орхидея, – указала Яна. – Только не трогайте ее! Это очень опасная дама!
– Друзья, – обратилась к ним Стефания Сергеевна, убирая пистолет в книгу, по иронии судьбы это был Достоевский. – Вам не кажется, что надо вызвать людей в форме?
– Стриптизеров, что ли? Ну, вы и нашли время, – удивилась Изольда, понимая, что эту пожилую даму не стоило так быстро сбрасывать со счетов.
– Я имела в виду медиков и полицию, – ответила Стефания Сергеевна. – Ну и нравы у нынешних…