— В цыганах. Будем вашего Славу задерживать. В машинах группа специальная, натасканная, — далее проследовала крайне сжатая вводная с упоминанием событий в цыганском доме, закончившаяся кивком в сторону не влезающего в начальственный монолог человека в штатском. — Знакомьтесь, Вадим. Он над воинами в секрете главный и ваш... кг-м... наш коллега. Дай-ка бестолковку... — на лоб Иванова без предупреждения легла ладонь шефа.
Полыхнула начальственная Печать. Надоевшая боль исчезла. Парень поблагодарил, схлопотав напутственно-наставительное:
— О здоровье смолоду думать надо. Беречься... Кофе хлестал с таблетками?
— Да так…
Получив столь уклончивый ответ, Фрол Карпович лишь бросил в сердцах:
— Дурень! Воспитывать тебя и воспитывать!
Дождавшись окончания воспитательного процесса, мужчина протянул пятерню сначала Антону, стоявшему ближе к нему, потом Сергею, представился. Пока ручкались, напарники с жадностью рассматривали данного гражданина.
Постарше Серёги, худощавый, среднего роста, светловолосый с короткой, типичной для оперов стрижкой, гладко выбритый, уверенный. Глаза цепкие, взгляд умный, сканирующий, поза полурасслабленная. Чувствовалось — человек опытный, тренированный, в любой момент при необходимости готовый к драке. Одет просто — однотонная футболка на выпуск, джинсы и кроссовки. На шее золотая цепь в полпальца, на поясном ремне, справа — сумка-грыжа дорогой буйволиной кожи.
Первое впечатление — обычный розыскник, со стажем, из районного отдела полиции, без претензий на индивидуальность и не чуждый мелким понтам.
Единственное, что несколько портило образ — дорогая карманная радиостанция, висящая на левой половине ремня.
— И он колдун, — добавил Фрол Карпович, позёвывая, — государев...
— Это как? — обалдело воскликнул призрак, с ещё большим интересом, без всякого стеснения рассматривая Вадима.
— Как положено, — снисходительно поглядывая на изумлённого подчинённого, принялся объяснять шеф. — В столице службу несёт. Сюда на самолёте прилетел, в безотлагательном порядке... Имеется у него в ведомстве самолёт... За нечистью бдит, зарвавшихся окорачивает. Вроде нас, только от правительства. Или вы думали, что про наш Департамент никто ничего не ведает? Творим, что хотим, и всё тайно?
Примерно так напарники и думали, хотя и сомневались. Неоднократно по вечерам, на любимой кухне они рассуждали на эту тему, вполне логично предполагая, что раз есть на белом свете колдуны и прочие малопонятные по своей природе штуки — за ними обязательно должен кто-то приглядывать от государства. Гаранта охранять, заклинания шпионские блокировать. Да мало ли каких происков как из-за океана, так и внутри страны? Не сошёлся же на них, Сергее с Антоном, свет клином?
Вот и объяснение... Иванов на всякий случай сконцентрировался на ауре нового знакомого: средняя, привычная, почти как у него.
А начальник продолжал:
— Его ведомство, конечно, те ещё калачи с мякиной... При каждой власти нас на зуб пробуют. То так подлезут, то эдак... подчинить желают, чтобы, значит, мы на побегушках скакали. И каждый раз по сопатке давать приходится особо ревностным... Так бы давно и разбежались — горшок об горшок, и каждый в угол, да служба не даёт. Приходится иногда вместе союзничать. Правда, Вадим?
Колдун от силовиков хмыкнул, признавая правоту Фрола Карповича и добавил:
— Чистая правда. При мне такого не было, но наслышан, как вас орлы товарища Дзержинского поймать пытались.
Упоминание о железном Феликсе привело шефа в неописуемое веселье: