— Было дело! — смеясь от воспоминаний, согласился он. — В кандалы заковывали, маузерами пугали. А как я исчез прямо на глазах — едва в штаны со страху не наделали! Бегают, кричат, за каждый кустик заглядывают, каждый других винит, вы упустили мол... Боялись ответ держать перед начальством. Двое в Финляндию, слыхал, даже подались. Суров поляк был, ох суров. Но умница, — посерьёзнел рассказчик. — Мы с ним опосля, зимой встретились, долго говорили... Сейчас полегче стало. Нынешний президент с пониманием... Толковый, разумеет, у кого что спрашивать... В охрану колдунов поднабрал, ведьм, а они никого не подпустят. Ни оборотней, ни демонов, ни иных долгоживущих...
— Последнее не понял, — Иванов слушал с раскрытым ром, жадно впитывая в себя новое.
— Нельзя им во власть, — пояснил Вадим вместо Фрола Карповича. — Представляете, что может натворить тот же вампир во главе государства? Бессменное правление на сотни лет, как следствие — уничтожение института власти его роднёй, проникающей во все структуры, полная блокировка социальных лифтов, — тут он демократично поправился. — Их и сейчас почти нет, но тем не менее... В итоге — полное отупление населения, деградация, развал страны под влиянием других государств, регулярные бунты, падение экономики из-за непомерно раздутого силового блока, призванного держать обывателей в подчинении, неспешность реформ. В случае человеческого срока жизни, конечно, тоже существует вариант самодура у власти. Только он надолго не задержится. Лет тридцать, максимум — сорок. А там, глядишь, и режим поменяется...
— И не пытались упыри ни разу?
— Регулярно, — не стал отрицать коллега-силовик. — По всему миру. Но не доходят до вершины. Фрол Карпович с его Департаментом помогают...
Дальше он говорить ничего не стал, посчитав напарников или не имеющими нужного допуска, или переложил решение о раскрытии некоторых аспектов межведомственного сотрудничества на непосредственного начальника инспекторов.
— В общем, — вмешался шеф, — не одни вы этим делом заняты. Вадим с прочими тоже. И за вами пригляд, и вреда почти нет...
— За нами? Следят? — Иванов изумлялся всё больше и больше.
— Чести много. Я же сказал — приглядывают. А как ты хотел? Потому и не доверяй никому и никогда. И Вадиму тоже. Не обиделся? — последняя реплика относилась к мужчине.
— На что? — сделал вид, или действительно пропустил неприятное откровение мимо ушей силовик. — Я же не отрицаю — присматриваем. Папочку завели, бумажки подшиваются. Так они на всех подшиваются. И на меня, и на вас. Можно подумать, в Департаменте иначе, — со сварливой ноткой закончил светловолосый коллега.
— Ишь, ишь, взъерепенился! — хохотнул начальник друзей, оглаживая свою роскошную бороду. — Порядок такой. Служба. Не нами заведено, но нам велено... Заболтались мы о пустом. Что там с машиной?
Вадим снял рацию, спросил, зажав тангенту:
— Машину видите?
— Да, — обезличено прошипел динамик. — На выезде, в пробке скучает.
— Принял.
Рация вернулась на пояс, а светловолосый восхищённо произнёс:
— Круто вы им маячок всобачили. Я бы к ромалам и не подумал соваться. Не тот уровень.
На похвалу Фрол Карпович никак не отреагировал, скупо отметив:
— Мне их колдовство давно ведомо. Умелое, не отнять, но коль ранее видывал — не страшно. Я после звонка к тебе обратно вернулся. Тайно. И конфетку в открытый багажник им закинул. Такую же, как Ляле дал. Мыслил, коль у неё не получится правнучку мой подарочек передать, то тут он уж никуда не денется. Это снаружи их машинерия защищена похлеще ведьминого домика — поднаторели за жизнь кочевую скрывать важное от людей. Ещё по кибиткам помню... А изнутри чары творить — бессмыслица полная. Незачем. И...
— Объект двигается в нашу сторону. Ориентировочная готовность — пятнадцать минут, — прошипело с пояса силовика-колдуна, прерывая увлекательный разговор.