А рано утром нового воскресного дня из-за заборчика Николая Николаевича окликнула Ирина Игнатьевна:
– Здравствуйте, сосед, вы снова меня вчера порадовали меня потрясающим исполнением…
– Доброе утро, Ирина Игнатьевна.
Разговорились ни о чем. «Только бы она не ляпнула, что я ее сильно возбуждаю своим вокалом, – хмуро подумал он. – Все испортит. Ведь утренний дорогого стоит».
– Кто это так прекрасно пел – ваша жена или дочка? Я была потрясена – ведь это откровенная конкуренция нашей знаменитой Мальвине.
– Дочка.
– Потрясающе, передайте мои искренние комплименты… Но вы, Николай Николаевич – слов нет, бесподобны были, как всегда… Как тогда, когда вы пели для меня одной – помните?
Николай Николаевич кивнул головой. Ответил сдержанно и даже холодновато:
– Это все в далеком прошлом, Ирина Игнатьевна, как в тумане, густом непролазном тумане… А ваши комплементы я передам Кате…
– Передавайте, она должна меня помнить… Мы ведь близко познакомились на похоронах Гены… Вас тогда не было, а жена с дочкой были вместе с нами, когда в закрытом гробу хоронили Гену… – Она зябко поежилась. – У меня к вам есть деловое предложение…. – Она через заборчик передала ему визитку и сказала голосом, где звучали начальственные нотки. – На моей визитке указан мой электронный адрес. Не могли бы вы оказать любезность одной из ваших искренних почитательниц вашего таланта. Поклоннице, так сказать. Вышлите мне хотя бы пару ваших песен под гитару – из новеньких или старых, которые вы мне исполняли наедине… Стыдно признаться, не для передачи мужу, Мальвине, ваши песни меня трогают до глубины души, если хотите, возбуждают… И ещё…
– Хорошо я вам вышлю один файл с песней…
– Хотя бы пару песен, два файла… Женщинам не дарят одну конфетку, хотя бы две, по минимуму…
– Я подумаю, – неопределенно сказал Николай Николаевич, – возможно, вышлю…
– Только не из старого репертуара, с диска Мальвины. Я этот репертуар наизусть выучила, – она улыбнулась, но в глазах он увидел тревожные искорки. – Так сказать, диск сестры до дыр заиграла… Пришлите что-нибудь новенькое – для возбуждения…
– Как скажите, – сухо сказал Николай Николаевич, – чего перепевать репертуар вашей сестры…
– У младшей сестры Мальвины и счастье, и несчастье практически одновременно произошли. Слились воедино. У нее родился сын-наследник, только отец наследника скоропостижно умер. Теперь Мальвина вдова, причем не соломенная вдова во временной разлуке, а настоящая в вечной разлуке. Вот так-то, Николай Николаевич, счастье и несчастье в одном флаконе. А потом после потери поклонника номер один случилась и потеря поклонника номер два Мальвины… Ушли друг за другом, словно им Гена с того света отомстил за выкидыш вашей дочки-певуньи… – Она медленно удалялась к себе восвояси в дом, но потом все же обернулась перед остолбеневшим соседом, изобразила жест трогательного прощания и напомнила, несмотря на все текущие семейные катаклизмы и неурядицы. – Жду от вас два файла, не задерживайтесь, это в ваших же общих семейных интересах, Кати в том числе…
Он отрешенно взмахнул рукой, отвечая на прощальный жест соседки, и мрачно подумал: «Слепой сказал: ещё посмотрим, ст
Глава 23
Через какое-то время – ибо делу время, а потехе час – и вытащил Николай Николаевич из бардачка «корейца» смартфон Геннадия и принялся за его изучение, чтоб малость потешиться. Не было раньше у него времени вдаваться в детали множества видео, снимков, текстов, собранных воедино предусмотрительным телохранителем Мальвины. Ведь на ради одного только видео и фото передачи букета четой соседей поклоннику номер один Мальвины Геннадий велел Кате вручить свой смартфон ему. Поначалу Николай Николаевич пересмотрел фото, с надеждой обнаружить вручение коварного букета соседей «с извинительной улыбкой» поклоннику номер два Мальвины. Но, не обнаружив этого и поняв, что подобный факт мог иметь место только после гибели Геннадия, углубился в изучение скопированных документов и прочих текстовых файлов охранника и здесь обнаружил множество любопытных для себя вещей.
Среди огромного количества деловых бумаг и копий писем-обращений в различные инстанции Мальвины Николай Николаевич нашел свой договор, который он когда-то подписал в сумеречном настроении, занятый творением песен, а не продвижением их в мио шоу-бизнеса, «не глядя». Было чему подивиться: там в сакраментальном договоре оказался убийственный для автора пункт, по которому все права на созданные песни им, бардом-менестрелем в течение десяти лет должны принадлежать олигарху, поклоннику номер один, и его правопреемнику Мальвине. Туманным был пункт о передаче авторских прав созданных песен бардом-менестрелем вокалистке, который без пол-литра понять было не возможно из-за напущенного тумана и непроходимой густоты оного.