Системный сбой

22
18
20
22
24
26
28
30

– Считайте, что скоро к вашей настоящим фамилии, имени и отчеству, а также оперативному псевдониму Александра Александровича Александрова добавятся все рабочие и мобильные телефоны вместе с домашним телефоном.

– Однако вы времени не теряете, Алексей. Итак, перейдем к нашим баранам – обмен состоится по плану? Обмен без обмана?

– Конечно, обмен без обмана, – чеканя каждое слово, громко и ясно сказал Ветров. – Только без всякой шпионской тематики. Без всяких там «Мертвых сезонов». Жорку я нашел. И он придет в указанное вами место сразу после того, как вы привезете Веру домой, к ее родителям.

– Уже вы диктуете мне условия…

– Мои гарантии, как и ваши, Виктор Викторович, – перебил его Ветров, – честное слово благородного человека.

– Где вы нашли Георгия?

– Это длинная история – нашел. Он прятался от двух каких-то подонков в одном укромном месте. Он сам вам всё а расскажет. Какие-то фамилии называл, я толком не запомнил. То ли Ганцев, то ли Гальцев. Ещё какой-то Крылов или Фролов. Это нюансы. Мне в них врубаться не к чему. Прятался от бандитов – будет дальше прятаться, плевать… Бандиты – и бандиты, вот и скрывался от бандитской угрозы… От давления, потенциальной угрозы насилия, когда у Жорки с бандитами что-то расстроилось. Это уже не мои проблемы… Вы меня просили найти Жорку, я его нашел…

– Нашли всё же…

– Я же знаю, где его искать, Виктор Викторович, даром, что ли, не один литр на грудь с ним до того взяли мои друзья, тот же Влад, – залихватски врал по-хлестаковски Ветров. – Как просили, точнее, требовали вы, так и получите. Вы Веру подгоняете, прямо к дому ее родителей, отпускаете, она мне звонит с домашнего телефона на мой мобильник. Я получаю условный звонок и тут же запускаю в условное место Жорку. Даже оплачиваю такси… Обмен без обмана, как вы изволили выразиться…

– Почему у него вырублен мобильник, Алексей?

– А потому что он повздорил, неизвестно из-за чего с какими-то Ганцевыми или Гальцевыми, какими-то Крыловыми или Фроловыми… Бандитами, одним словом… Вы знаете таких, или со схожими фамилиями?

– Нет, – сухо ответил Виктор Викторович. – Значит, настаиваете на обмене без обмана, Алексей.

– Настаиваю. Моя гарантия, как и ваша – честное слово благородного человека. Чем не гарантия?..

А дальше всё было, как по мановению волшебной палочки. Жорка предупрежден, что за ним в четыре глаза наблюдают люди спецназа ГРУ, Седой с напарниками, вся Жоркина одежда и обувь напичканы аудио– и видео-жучками. Молчать или врать, что угодно – на его усмотрение. Если привозит бандитов на квартиру Ветрова, то его напарники самоуничтожаются от пластида на каждой батарее. Про эту квартиру, где его продержали, вообще не заикаться, – лучше будет спать. Кто мало знает, или ничего не знает, тот лучше спит. Пойманное такси вдали от дома Ветрова, деньги в зубы Жорке – и гуляй, рванина, на все четыре стороны. Таксисту указано место встречи, которое никоим образом изменить нельзя.

А перед этим был звонок с домашнего телефона Веры на мобильник Ветрова. Он задохнулся от ее первых слов:

– Здравствуй, любимый, это я… Я уже не в опасности – ты слышишь?.. Мы не должны больше расставаться – никогда, никогда… Я люблю тебя, Алексей, только тебя и никого другого… Я принимаю твоё предложение руки и сердца…

А после путешествия на такси Жорки был другой звонок вальяжного Виктора Викторовича:

– Вы сдержали свое слово, Алексей, как и я. Наш Георгий у нас, ваша Вера на месте. Жизнь продолжается, как говорят в подобных случаях. И она продолжится, если вы, Алексей, и ваша Вера не наделаете больших глупостей. Вы меня поняли?

Скоро в доме родителей Веры Алексей держал в объятьях свою рыдающую невесту, успокаивал ее как мог. Скоро нервы не выдержали и у Алексея, по его щекам заструились слезы. Он только мысленно представил, что бы случилось с ним и с Верой, если бы он ничего не предпринял или опоздал с помощью любимой, без Веры всё на свете обессмыслилось, превратилось в пустоту, светло-серое ничто. Они сжимали друг дуга в объятьях, тихо плакали, не стесняясь своих слез и ничего не говорили, сил не было для слов и задушевных разговоров.

Только на следующее утро он спросил ее: