– Пожалуйста, слушайте.
– А можно мы к вам с вином или шампанским придем джаз послушать?
– С вином не надо, ребята, это же дежурная преподавательская комната…
– Проверяющих остерегаетесь? Боитесь лишних ушей и глаз, реагирующих на распитие вина со студентами?
– Я никого и ничего не боюсь… Чистый классический джаз требует работы незамутненного алкоголем сознания и внутренней концентрации, чтобы насладиться волшебством новогодней ночи и соответствующей колдовской ночной музыки джаза…
И ребята, не удовлетворенные или потрясенные странным ответом доцента-ботаника, вышедшего на финишную прямую защиты докторской, вышли на цыпочках из гостевой преподавательской комнаты Ивана Николаевича.
А он и «не играл на публику», не важничал, не интересничал, действительно, сконцентрировался, по-своему завелся, настроился на высвобождение сознания от мирской шелухи и плесени. Слушал музыку с измененным волшебством новогодней ночи джазовую музыку без лишних человеческих голосов, чего-то постигая и чего-то не понимая в быстро изменяющемся и никогда неповторимом трагическом и трагико-комическом мире.
В таком состоянии «измененного джазом сознания» с приемником в руках, привалившись к спинке кровати в джинсах и свитере, только сбросивши кроссовки, он находился достаточно долго… Пока не почувствовал, как укол тонкой иглой в возбужденный голый мозг, странное слабое действие «биоэффекта человеческой погибели». Он рассеянно поглядел на часы, чтобы зафиксировать в памяти точное время проявления этого биоэффекта… Он был уверен в своем мозге, откликнувшегося на жуткий гибельный биоэффект… Вскочил с кровати, кроссовки кое-как зашнуровал… Не хватало еще бегать в носках или босиком бегать по общежитию… Скажут: доцент, без минуты доктор сбрендил, развезло с полстакана сухого венгерского рислинга… И полное напряжение слуха и нутра – почему нет стона, вопля «спасите, помогите». Или уже поздно спасать и помогать неизвестной пока ему жертве?.. Кошмар…
В угнетенных чувствах, в самом паршивом настроении Иван Николаевич вернулся в свою комнату… Он ждал самого худшего… Какой там придавить ухо и закемарить малость или уснуть в полном напряжении душевных сил и нервов, натянутых, как тугая тетива лука, – тронь и тетива порвется…
Но ведь самое плохое в жизни – ждать худого без каких-либо шансов на то, что худое и злое минует… Обойдется? Да, ничего не обойдется, только усугубится… Но ведь надо что-то делать, надо действовать, а не мучиться душевно в своих тайных и явных подозрениях… Ведь укололо мозг острием от погибельного биоэффекта… И это исторический факт, некуда деваться от этого печального и жуткого факта… И вдруг он зримо представил, что к нему в комнату придет некто с сообщением, конечно, это будет херовый гонец, которого надо бы к ногтю прижать за худую весть… Но он хоть что-то пояснит, позволит как-то разобраться в своих ощущениях конца света при проявлении биоэффекта погибели…
Он встал… Сел на стул… Нет, надо приоткрыть четверть, даже треть его дверь, чтобы никто не боялся зайти к нему и принести дурную печальную весть – только какого свойства, конкретно?.. Он приоткрыл дверь и снова сел на стул, повернувшись к двери…
В раскрытую дверь постучали, нет, легонько поскреблись, коготками побитой или убитой птицы. Спросили из-за двери сбоку так, что не было видно лица поскребшего:
– Можно, Иван Николаевич?
– Можно, открыто, входите…
Вошла согбенная дрожащая фигура, готовая в каждое мгновение рухнуть на пол. Иван Николаевич узнал в жалкой фигуре студента-второкурсника, у которого в этом семестре вел лабораторные занятия по полупроводниковым приборам. «А ведь он жертва, только особая жертва, не подававшая мне свой погибельный сигнал, – подумал Иван Николаевич с полным внутренним сосредоточением. – И он совсем не дурак, он жертвой стал совершенно случайно… Ему больно и страшно за свою боль и за боль, которую он причинил кому-то… Но ведь его избили, жестоко избили – только за что?..»
У Ивана Николаевича самого помутилось в глазах, когда он предложил студенту стул, на котором только что сидел сам, готовый выслушать его стоя.
– Садитесь, что с вами?
– Я не жилец, совсем не жилец… – простонал студент. – Меня жестоко избил…
Он назвал фамилию студента, которого Иван Николаевич хотел взять в свою научную группу в весеннем семестре, сразу после каникул.
– Как избил?.. Где?..
ebooksa