— Так ты бы взял плеточку да поучил ее.
— Эх, дядя. Это тебе не в деревне. Тут столица, по-другому заведено.
— Где ж теперь алмаз-то?
— Детям отдал, в забаву.
— И много у тебя детей?
— Семеро, слава богу, бегают.
— Эх, Ваня, Ваня, останутся они сиротами, как царь-то голову твою глупую отрубит за алмаз-то этот.
Опечалился Иван, а Нестерка спрашивает:
— Что ж делать-то будем?
— Пойду повинюсь. Раз виноват, то и ответ держать.
— Ладно, погоди, подумаем, авось что придумаем.
— Подумай, дядя, а, слыхал я, ты на это дело горазд. Уж кабы ты меня от этой напасти избавил — век бога бы за тебя молил.
Попросил Нестерка Ивана принести алмаз, а сам пошел к царю. Сидит царь-батюшка на троне, весь в тоске, муху с носа не сгонит. Так и так, говорит ему Нестерка, вор не обнаружился, надо нам алмаз поискать, может, где за кресло завалился.
— Э-э, — отвечает царь, — уж немцы дотошные все перерыли, линейками перемерили — не нашли.
— Как знать, может, где и недосмотрели.
Принес Иван алмаз, положил его Нестерка в карман, ходит по комнатам, высматривает, куда бы подсунуть. Заходит в один зал, а там бассейн с диковинными морскими рыбами, залепил тогда Нестерка алмаз в хлеб и бросил самой большой рыбине. А наутро пошел к царю и говорит:
— Был мне вещий сон. Алмаз в самой большой рыбине, что в бассейне плавает. Знать, обронился, когда ваше величество рыб кормили.
Велел царь выловить рыбину, разрезали ее, а внутри и вправду алмаз. То-то было радости. Надел царь корону, подобрал мантию, залез на трон, скипетр в одну руку, державу в другую, тоску как ветром сдуло.
— Ну, мужичок, молодец, не подкачал. Скажи, кто ты и откуда будешь?
— Нестерка я. А родом из Нестеровки, что на Белоруссии.