— Да вот дрова рубить нанялся, а ночевать хозяйка на сеновал отправила.
— Э-э, заходи в дом.
— Откуда ты, Егор?
Открыла им Аксинья и чуть в обморок не упала.
— Из-за гор, — отвечает солдат. — Полк маршем идет, отпустил их благородие на полчаса. Давай быстрее на стол, что есть, хоть перекушу с добрым человеком с дороги.
Достала Аксинья кусок сала, хлеба отрезала — и все угощение. Только они попробовали сальца, Нестерка и говорит:
— Хорошо сало, а гусь, наверное, не хуже.
— Какой гусь? — спрашивает солдат.
— В печке, за заслонкой.
Посмотрел тот, и правда, гусь в печи.
— Эге, да ты никак ясновидящий?
— Случается, — говорит Нестерка, — особенно когда есть крепко хочется.
Солдат спрашивает:
— Если ты ясновидящий, ты и чертей можешь видеть?
— Могу, — отвечает Нестерка, — вон, например, в бочке подле печки один сидит.
— Прямо здесь, в моей хате? — удивляется солдат. — Не может быть.
Взял он ружье и как бабахнет в бочку. Завертелась бочка, упала, выскочило из нее чудо в перьях — и за двери.
— Ишь ты! — говорит солдат. — А я думал, черти только черные бывают.
— Всякие попадаются, — доедает Нестерка гуся, — поверь уж мне, я на них за свой век насмотрелся.
Пока то да се, стучит в окно товарищ солдата: «Егор, поспешай, последняя рота идет». Только муж за порог — Аксинья к Нестерке, что, мол, нос в чужие дела суешь, работничек: «Я тебе покажу черта, ясновидящий мне нашелся!» — и уже скалку в руки, а Нестерка ей: