Моя Песня

22
18
20
22
24
26
28
30

Хотела закричать: «Хватит!».

Хотела взмолиться: «Отпусти».

Но я молчала, прерывисто дышала и дрожала в тепле черных крыльев гармонта. Тяжелый вздох сорвался с уст Деймоса, когда он нехотя отпустил меня. Крылья вновь собрались за его спиной, и, казалось, свет вернулся в мир, хоть до сих пор было темно. Стало зябко без тепла крыльев, но спокойно.

– Я дам тебе время привыкнуть ко мне, – голос Деймоса звучал приглушенно, в нем мне почудились рычание и досада. – Ложись спать, – он стер слезу с моей щеки и отвернулся.

Я получила отсрочку.

Глава 16

/Айлирана/

Мы добрались до Золаха к обеду следующего дня. Уже издали я видела, насколько все плохо. Под землю ушла половина города. Теперь на его месте зияла чернотой огромная трещина. Полуразрушенные дома, обломки на дорогах, уставшие люди в пыли и грязи. Сердце сжималось от жалости. Я всеми фибрами души ощущала горе и скорбь, повисшие над Золахом. В груди вновь закипала злость на гармонтов и альвов. Они возжелали власти и вторглись в мирную страну, чтобы захватить Древо мира. Они повинны в бедах этих людей.

Процессия остановилась перед въездом в город, на границе с лесом. Здесь Деймоса покинуло добродушие. Он снова стал холодным и бесстрастным Повелителем гармонтов. Была организована выдача гуманитарной помощи. Воины и добровольцы отправились помогать разгребать завалы. А я, получив разрешение у Деймоса, отправилась помогать в госпитале.

Боялась увидеть ужасы, но оказалось все не так страшно. Землетрясение набирало обороты около получаса, за это время большинство жителей города успели покинуть дома. А вот тем жителям, что проживали в разрушенной части города, уже было не помочь. Но гармонты все равно спускались вниз, чтобы поднять трупы. И даже спасли несколько раненых.

Почти до вечера я помогала в госпитале. Кормила и поила раненых, обрабатывала легкие раны и просто, чем могла, помогала лекарям. Была так занята, пытаясь всем помочь, что, кажется, только вечером поняла, насколько устала. Руки отваливались, ноги гудели, даже алетерна затихла, будто я растратила все силы. Но все равно я продолжала работать, не желая возвращаться в лагерь, к Деймосу. Но он сам пришел за мной.

– Лира, – услышала я за спиной его голос, когда разливала по чашкам лечебный настой. Даже не поверила сначала. Зачем ему искать меня?

Отложив половник, я обернулась. Повелитель гармонтов выглядел усталым. Руки и жилет были в пыли и штукатурке.

– Ты весь день не появлялась, – он хмурился, заглядывая в мои глаза. Казался… обеспокоенным? – Ты хоть ела?

Мотнула головой, растерянная его вопросом и собственными выводами.

– Подмените ее, – приказал он, взглянув на стоящего невдалеке лекаря. Тот с интересом следил за нашим односторонним диалогом. – Пошли, – Деймос взял меня за руку и повел прочь из госпиталя.

Его ладонь казалась невыносимо горячей, жгла кожу. Все еще были свежи воспоминания вчерашней ночи, то, как он прикасался ко мне, заключив в капкан крыльев. Я попыталась высвободить руку, но Деймос не отпускал, просто вел через госпиталь на улицу. А стоило нам выйти, как притянул к груди, подхватил на руки, обнял даже слишком крепко. Выбившиеся из прически волосы подхватил ветер, когда с мощным взмахом крыльев Деймос взмыл в небо. Невольно вцепилась в жилет на его груди, зажмурившись от страха и неожиданности.

– Не бойся, – голос Деймоса звучал ровно и уверенно.

Немного подумав, я все же открыла глаза, пусть сразу захотелось вновь зажмуриться. Мы парили над крышами домов. Так высоко, что были видны лес и протекающая через него река. Ветер бил в лицо, подхватывал подол тонкого платья. Страх смешался с восторгом, никогда еще мне не приходилось летать. А Деймос был спокоен и уверен в себе. Крылья медленно поднимались и опускались за его спиной, удерживая нас в полете. Но все быстро закончилось. Деймос спиралью спикировал вниз к лагерю гармонтов. Похоже, он так сократил путь.

Он вновь взял меня за руку и повел к костру. Уже издали ощущался пряный запах похлебки. Желудок болезненно сжался, рыкнул, предчувствуя скорый ужин. Деймос взглянул на меня с укоризной, и я опустила голову, совсем нелогично устыдившись.