Моя Песня

– Ошибаюсь? Вы говорили, что не будете принуждать. Значит, у меня есть выбор?

Кажется еще немного, и грифель выпадет из моей руки, настолько она дрожит, настолько напряжено тело и измучен разум.

– Есть, – словно через силу произнес Деймос. Буквально вытолкнул из себя слово. А его рука обвила мои плечи, будто я прямо сейчас сорвусь с места и убегу.

– Есть? Я могу отказать вам?

– Я не привык проигрывать, Лира, – усмехнулся он, прищурив черные глаза. – Я добьюсь тебя, – произнес уверенно. Его слова звучали обещанием.

– Я не буду с убийцей и узурпатором, – надавила на грифель так, что он проткнул страницу.

Наверное, сейчас Деймос разозлится. И пусть. Тем более, он врет. Есть выбор… он хоть сам себе верит?! Но я снова не угадала его реакцию. Он посмотрела на меня… как на несмышленого младенца, что лопочет глупости.

– Я воин, Лира. И убивал только в честных поединках.

– Гармонты убили иллеми! – Как же я хотела прокричать ему это в лицо. Прокричать о своей ненависти и боли, что принес мне и миру крылатый народ.

– Гармонты никого не убивали, – твердо произнес он.

Конечно, не убивали. Иллеми в насланном сне, стазисе, не знаю, что это, но уж точно не жизнь.

– И все равно, я бы никогда не выбрала вас, если бы у меня был выбор.

– Оттого я хочу тебя еще сильней, – короткий поцелуй в щеку пронесся ураганом разрозненных чувств, осевших в груди. Никогда еще мне не было так трудно сдерживать алетерну.

Глава 17

/Деймос/

Лира сводила с ума. Строптивостью, дерзостью и… красотой. Как же она менялась день ото дня. И, если честно, мне это больше не нравилось, чем нравилось. Точнее, я бы предпочел закрыться с ней и не выпускать, не позволять больше никому видеть ее. Только самому любоваться ею, самому наслаждаться желанной женщиной.

Серость сменило золото. Оно уже поселилось в ее волосах и глазах. И это злило, потому что ни от кого не укрылись изменения. Возле нее постоянно кто-то находился, всматривался в золотые глаза, пытался вызвать интерес. А все потому, что я тянул и до сих пор не заявил на нее права. И пока что сдерживала особо ретивых именно такая возможность. Хотя всегда могли найтись особо шустрые и попытаться закрепить свое право первой ночью, первой кровью. Потому я держал Лиру при себе. Не выпускал из вида, и даже чаще из объятий.

Но изменения в ее облике и удивляли. Я уже не был уверен, что она человек. Предполагал, что она полукровка, ведь магические расы в большинстве своем имели более яркие отличительные черты. В Лире не было ничего такого. Золотистые с рыжиной волосы, брови и ресницы. Золотисто карие глаза. И почти белоснежная кожа. Но, кажется, и на ней начало проявляться золото.

Естественно, Лира не собиралась рассказывать о себе. Все еще пыталась отгораживаться. Потому особенно приятно было наблюдать, как неприязнь сменяет растерянность в золотистых глазах. Она больше не вздрагивала от моих прикосновений. Постепенно привыкала. Но как же сложно было спать в одной палатке с желанной женщиной и не трогать ее.

Образ Ленары затерялся, размылся, я в полной мере осознал, что наши отношения были просто удобными. А Лира… засела в мыслях и не собиралась их покидать. Я и не хотел, чтобы покидала. Зачем? Такую девушку еще поискать. А потому уже стоило заявить права, сделать ее своей.