— Ты ходила на болота? — ужаснулся ее отец. — Мы ведь говорили, что это может быть опасно.
— Мне ничего не грозило, папенька, — девушка подошла к Нечаеву и положила руку ему на плечо. — Поверь, я умею быть очень осторожной. Ты ведь меня знаешь.
Мужчина покачал головой и слабо улыбнулся. Я подумал, что только что Арина использовала свою особую силу и покосился на бабушку. Она ничего не заметила или сделала вид, что странностей нет. Подхватив Ольгу Ивановну под локоть, княгиня повела ее на кухню.
— Я могу приготовить закуски и буду рада, если вы составите мне компанию, — заговорила она тем особым тоном, который обычно использовала, когда хотела понравиться людям.
— Ох, я и сама хорошо кухарю, — отозвалась гостья. — моя семья жила скромно, и мы с маменькой сами готовили.
— Вы достойная женщина, раз гордитесь этим, — бабушка была и впрямь очарована. — Если пожелаете, я поделюсь с вами рецептом пирога, которым балую своих домашних.
Я заметил, что бабушка тревожно посмотрела на дверь, словно ждала кого-то. Было понятно, что она думает о своем новоявленном супруге, который не давал о себе знать.
Я набрал его номер телефона, но за длинными гудками не последовало ответа. Однако в дверь постучали. Я подошел к порогу и распахнул створку.
На крыльце стоял невысокий парень в форме кустодиев.
— Александр Васильевич велел передать своей супруге это, — сообщил он, протягивая корзинку.
— Кто там? — обеспокоенно уточнила бабушка.
— Подарок от моего нового деда, — ответил я и тихо спросил, — С ним все в порядке.
— Конечно, — удивленно подтвердил парень, словно я сказал какую-то глупость и, поклонившись, пошел прочь.
В корзинке завернутая в кусок белой ткани лежала булка хлеба. При виде ее бабушка приложила ладони к груди и всхлипнула. Она выглядела будто юная девица перед свиданием.
— В такое время он подумал о том, что мы можем проголодаться.
— Вы, а не мы, — поправил ее Филипп Петрович, но его никто не услышал. Впрочем, начальник охранки не обиделся.
Арина Родионовна взяла плед с дивана и поднесла его старшему Чехову. Помогла ему укрыться.
— Как вы? — спросила она.
— Я и не собираюсь умирать, — со слабой улыбкой сказал отец. — Тогда Павел Филиппович станет князем. И обязательно натворит дел.
Я улыбнулся. Напряжение, царившее в комнате, словно спало.