— … и они тоскуют по новостям, — продолжила женщина. — Потому духи станут повторять свежий слух раз за разом.
— То есть купол нам даже на руку, — заключила княгиня.
— Это ли не прекрасно, — довольно протянул Филипп Петрович и потер ладони.
Виноградова многозначительно усмехнулась и взглянула на меня. Но я и так уже понял, что она намекает на то, что я часто говорю эту же фразу.
— Как насчет обеда? — неожиданно предложил Фома и осекся, когда на него взглянули все присутствующие. — Я могу приготовить…
— А давайте сделаем это вместе, — заявила княгиня и решительно встала на ноги. — Хочется немного отвлечься. И я не откажусь научиться чему-то новому.
— Я прикупил утречком свежих перепелок, — с готовностью сообщил Питерский.
— Жаль, что нет чеснока и сметаны, — сокрушенно отметила Чехова.
— Отчего же нет? — удивился мой помощник. — Я взял крынку сметаны и связку молодого чеснока.
— Ты просто чудо, — умилилась княгиня и подхватила Фому под локоть. — Идем на кухню, и я поделюсь с тобой любимым рецептом моего покойного супруга. Он всегда был в восторге, когда я забывала о своем титуле и готовила ему сама.
— Ежели сам князь любил вашу стряпню, то вы наверняка очень хороши в этом, — благоговейно ответил ей парень.
— Понимаю, отчего Павел решил принять тебя на службу, — услышал я перед тем, как пара скрылась на кухне.
Я обернулся и заметил, как Филипп Петрович подсел ближе к моему бухгалтеру и принялся расспрашивать ее о природе слухов и как ей удалось усилить эту способность. Все же он навсегда останется следователем, который умеет добывать любую информацию. Поняв, что никто тут без меня скучать не будет, я вышел во двор.
Если забыть о том, что приглашение сюда было приказом, то тут было здорово. Чистый воздух, пение птиц и шорох листвы настраивали на лирический лад. Буйная зелень радовала глаз. Я подошел к дороге, у которой остановилась «Победа» и провел рукой по теплому металлу капота.
— Хорошая машина, — послышалось со стороны въезда, и я обернулся.
Чуть поодаль стоял незнакомый крепкий парень в сером тренировочном костюме, по которому невозможно было понять, к какой семье относится его владелец.
— Все так, — ответил я.
— Может и не самый дорогой автомобиль, но надежный, — продолжил незнакомец, а потом будто опомнился и шагнул ближе, протягивая ладонь. — Тимофей.
— Павел, — я решил не предоставляться официально и назвал лишь имя. Что-то мне подсказывало, что этот человек поступил так же.
Он был немного старше меня самого, достаточно высокий темноволосый, с широким открытым лицом, на котором виднелась россыпь веснушек.