Комната оказалась небольшой, но вполне уютной. Здесь разместилась довольно приличная по размерам кровать, комод, высокий угловой шкаф и кресло у окна. Столиком служил широкий подоконник, на котором нашелся набор для письма и аккуратная настольная лампа с зеленым абажуром.
Здесь нигде не было пыли. Казалось, что буквально минуту назад тут прибрались. Единственное, что намекало на долгое отсутствие людей — аромат отсыревшего дерева. Забавно, что даже остановка времени не могла избавить помещение от проникновения в него влаги.
За окном виднелся небольшой балкон, часть дороги, которая петляла и уводила к опушке леса. Я распахнул створку, чтобы выглянуть наружу. Дерево натужно скрипнуло и от рамы откололась небольшая щепка, которая с глухим стуком упала на пол. Выходить на балкон я все же не рискнул, помня о наставлениях отца. Да и здраво рассудил, что время могло плохо сказаться на опоре балкона. Не хватало еще, чтобы перила треснули, и я улетел на лужайку перед домом. Шею я, может, и не сверну, но получу порцию издевок от князя, на которые не смогу возразить.
Я отошел от окна, пошел к кровати, снял покрывающую ее белую ткань. И матрас тут же расправился, словно до того был сжат. Пространство будто раздалось вширь и стекла в рамах едва слышно звякнули. Я догадался, что именно так работает в особняках сила хроноса. Она прижимает предметы к поверхностям, останавливая время.
В чемодане нашлась стопка вещей, которую я, не разбирая их, уложил на полку открытого шкафа. В дверь бесцеремонно стукнули. И я обернулся, чтобы ответить «войдите», но створка уже была приоткрыта. А в комнату заглядывал один из помощников Чеховой. Он вошел с моим чемоданом наперевес, застыл и осклабился двойным рядом зубов. Полагаю, это должно было выражать дружелюбие, но даже у меня от этого зрелища по спине побежали мурашки. Уж не знаю, на каком кладбище княгиня отыскала такое чудовище, но выглядело оно колоритно.
— Спасибо, — дежурно ответил я, когда призрак поставил чемодан у шкафа.
— Всегда рад служить, — прошипел он с явной издевкой. Призраки вправе уважать только того некроманта, которому подчиняются. Выражение дружелюбия к остальным живым будет их желанием. Но для этого, живой сам должен стать интересным для духа из межмирья. Я же для данного страшилы никакого интереса не представлял.
Гость привычно поклонился, развернулся и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Я же улегся на кровати поверх пледа, заложив руки за голову и вытянув ноги. Довольно вздохнул, радуясь тому, что теперь можно отдохнуть с дороги. И уставился на потолочную балку, на которой покачивался сплетенный из веточек и сухих цветов венок. Веки сомкнулись, и я сам не заметил, как задремал, а затем и вовсе провалился в сон.
Мне снилась лесная поляна. В воздухе разливался тонкий аромат зелени и цветов, а над высокой травой порхали бабочки. Казалось, что стоит мне повернуть голову и я увижу ручей, журчание которого слышалось неподалеку.
Я присел в траву, скрестив по-турецки ноги и прикрыв глаза, запрокинул голову, подставив лицо солнечным лучам. Рядом послышался едва различимый шорох, словно неподалеку от меня расположился еще кто-то. И я с интересом обернулся. Но стоило мне взглянуть на соседа, как свет ослепил мне глаза. И как я не пытался рассмотреть, кем был этот человек, у меня ничего не выходило. Я видел лишь залитый солнечным светом силуэт. Впрочем, беспокойства это не вызывало. Откуда-то я точно знал, что угрозы незнакомец не несет.
— Мне бы хотелось остаться тут навсегда, — прозвучал тихий, едва различимый девичий голос. — С тобой.
В последнем слове сквозила тоска, от которой сдавило в груди.
— Скажи, что ты тоже хочешь этого… — продолжил голос.
Я хотел согласиться. Ответить «да», чтобы успокоить собеседницу. Но в горле засвербело, язык одеревенел и мне не удалось выдавить ни слова. Стукнул себя по груди, чтобы откашляться, но не вышло. Внезапно воздух в легких закончился, и я принялся с хрипом втягивать его в себя, но выходило скверно. И когда перед глазами качнулось пространство, моя собеседница цепко ухватила меня за плечо и потребовала:
— Проснись!
Я открыл глаза и попытался вскочить, но чья-то рука удерживала меня на месте.
— Тихо-тихо, — увещевал меня знакомый голос. — Тебе просто приснился дурной сон.
Я наконец узнал склонившуюся надо мной бабушку, которая хмурилась, с беспокойством рассматривая меня.
— Сон. — с облегчением повторил я, резко сел на кровати и потер лицо ладонями, отгоняя остатки морока. — Это был всего лишь сон.
Сердце гулко билось в груди, готовое вот-вот проломить ребра. Я тяжело дышал. Спину покрывала холодная испарина. А руки все еще предательски подрагивали.
ebooksa