Она выскользнула из моих рук, словно вытекла из них. Оказалась от меня в паре шагов и ощерилась великолепными клыками.
— Приди, мой единственный. Забери свое. Я жду…
Я ненавидел ее. За то, что не мог коснуться. За то, что не мог вонзить в ее изумрудную кожу свои зубы…
Ухватив богиню за руку, я резко рванул ее на себя. Она оказалась в моих объятьях. И я не собирался ни с кем делиться ею.
Кто-то резко ударил меня по лицу и громко выкрикнул:
— Очнись! Скотина ты этакая!
Открыв глаза, я не сразу смог понять, что передо мной вовсе не зеленокожая дева. На меня смотрела взъерошенная Катерина и лупила меня наотмашь ладонями.
— Мне больно, — зло отчеканила она, когда поняла, что услышана.
— Прос… ти, — ошеломленно выдохнул я и ослабил хватку.
Калинина замерла и настороженно уточнила:
— Ты меня слышишь? Понимаешь где находишься?
Вместо ответа я рассеянно кивнул и тут же мотнул головой.
— Не знаю. Я не знаю, что это…
— Что ты видел? Где был?
— О чем ты? — нахмурился я и оглянулся.
Я находился в собственной спальне, в кровати и был полностью раздет, как и привык. На моих ногах не было болотной грязи, но на щеке еще леденел след от прикосновения чужих пальцев.
— Что ты здесь делаешь? — хмуро уточнил я.
— Работаю, — девушка отодвинулась и запахнула на груди шелковый халатик.
— В моей спальне? — я посмотрел на светящиеся настольные часы. — В три ночи?
— Я твой секретарь круглосуточно, — недовольно сообщила Катерина. — Ты кричал. И звал… кого-то.