Девушка поднялась на ноги и зябко повела плечами.
— Спасибо, — запоздало поблагодарил ее я.
— Это моя работа, — ответила она немного высокомерно, а потом вдруг тяжело вздохнула. — Я замерзла. И, кажется, захлопнула дверь в свою комнату.
— Неужели? — я точно знал, что замки в доме не были английскими, но спорить не собирался.
— Ты пустишь меня в свою кровать? Обещаю не приставать.
— Катя, стоит ли все усложнять… — начал я.
— Не умничай, — отмахнулась гостья и скинула с себя халатик, оставшись в кружевной маечке и шортиках.
Я ни разу не видел ее в таком образе. Смотрелась Калинина на редкость привлекательной. И точно знала об этом.
— Подвинься, — попросила она севшим голосом и улеглась рядом со мной на матрас.
— Ты уверена, что это хорошая идея?
— Если тебя опять надо будет будить… — она сладко зевнула, — я как раз буду рядом. И можешь меня обнять, чтобы было теплее.
— Я не заслуживаю тебя.
— Знаю, — отозвалась она лениво и улыбнулась. — Соскакивать тебе нет смысла. Я не рассчитываю на место твоей вдовы.
А через секунду я уже услышал мерное сопение девушки.
Когда мы вышли, Мейхэм и Иван ждали нас на крыльце. Чуть поодаль стоял Виктор и что-то говорил Насте. Так привычно его слушала и кивала. Удобная девушка. Голос не повышает, не перечит, не учит жизни — чудо, как хороша. Вот только одно то, что Настя хвостом таскается за Фениксом, говорило, что девка маленько не в себе. Мой друг не любил посторонних людей. Им он предпочитал животных.
— Простите, князь, но мы обязаны сопроводить вас. Наше участие в охоте прямо прописано в контракте, — начал дворецкий.
Я кивнул:
— Лишним не будет. Ну что, господа? Убьем этого уродца?
Мейхэм и Иван переглянулись. Во взглядах читалось явное неодобрение такой легкомысленности. Но спорить со мной им не позволило чувство такта. Подобное было дозволено лишь Виктору. И только наедине, без свидетелей.
— А Настя? — уточнил Иван.