Жрец мог не продолжать. Я понимал, что служка Синода будет работать не на семью. И не станет учитывать интересы Морозовых.
— Я выберу другого блогера, — буркнул я.
— Или вы можете проявить благородство и не топить девушку, которая во всем зависит от вас.
— Что? — тотчас вскинулся я.
Никон глухо выругался, прикрыв трубку. И я не мог быть уверен, что синодник не разыграл сцену специально для меня.
— Княжна Серова — известный блогер, которая имеет свою аудиторию и стиль. Но не так давно она выложила кое-что неприемлемое… — на мгновение мужчина замялся. — В общем, сейчас ей очень важно не потерять работу. Второго прокола ей не простят.
Я не стал уточнять, что девушка должна заслужить прощение Синода, а не зрителей. Говорить об этом вслух не было смысла.
— Вы просите меня вернуть Серову? — сухо уточнил я.
— Спаситель с вами. Я всего лишь прошу подумать, что для вас будет лучше. Жалеть Ксению Васильевну мне незачем. Ну потеряет она работу, ну останется на улице…
Жрец замолчал, а потом в трубке раздался звук зевка. Меня это не проняло. И уточнять, отчего княжна может оказаться в таком бедственном положении, я не собирался. Потому как понимал, что мной пытаются манипулировать.
— Мы подумаем, — холодно отозвался я.
— Хотелось бы знать точно…
— Не надо на меня давить, пожалуйста.
— Что вы, княжич. Я бы никогда не стал…
— Скажите мне лучше, образцы уже получены? Ими занимаются?
— Все в порядке, — с готовностью заявил жрец. — А по поводу остального…
— Это нетелефонный разговор, — оборвал я, поняв, что утомлен беседой. — Мы вскоре будем дома и составим отчет.
— Хорошо, — Никон не настаивал на ответе. — Здравы будьте.
— Вашими молитвами, — привычно заявил я и сбросил вызов.
А через секунду, в тумане на реке послышался рокот двигателя приближающейся лодки.