Это «люблю» для человека, который даже на расстоянии вызывает у меня улыбку. И с которым могу разговаривать, о чем угодно и когда угодно, которому могу рассказать обо всем и не услышать в ответ: «Да что ты жалуешься, у тебя новый айфон и машина, хули выебываешься?»
— Ну... я пока не очень хорошо вижу сюжет, но демон там просто язва и зараза, и любитель портить жизнь тем, кто расслабился и забыл о старых долгах.
— Весь в меня, - хмыкаю я, стаскиваю ботинки, включаю свет и выдыхаю. Что ж, по крайней мере мы все равно вместе.
Пока хотя бы так.
Глава двенадцатая: Антон
Я люблю пятницы за то. что они имеют свойство превращаться в субботу уже во второй половине дня. Как-то уж так сложилось у меня с работой: стараюсь все раскидать до выходных и если ничего важного на голову не свалится, то можно спокойно сваливать с работы после полудня и спокойно отсыпаться перед выходными, которые в последнее время проводил в холостяцкой компании друзей, либо занимаясь домом: купил новую мебель в гостиную, нарочно широкие удобные кресла, овчину на одно из них. Расставил, наконец, оставшиеся в коробках книги. Купил большое теплое одеяло.
Пару новых подушек.
Полотенце. Желтое. В ромашках.
Рукалицо.
В общем, укреплял и утеплял свою крепость как мог.
А сегодня, слиняв с работы, без зазрения совести отправился в свой любимый грузинский домашний ресторан: есть шурпу, бараний шашлык и лепешки на дровах.
И как раз, когда перехожу к шашлыку, слышу не очень стройный женский голос, который слишком громко зовет меня по имени. Даже не сразу понимаю, кто и откуда, потому что женщина, которая направляется в мою сторону пьяной походкой, вот так сходу не похожа ни на одну из моих знакомых. Но она точно откуда-то меня знает, раз без приглашения усаживается за стол и, опять же, без приглашения делает пару жадных глотков из моего стакана. Морщится, выставляет язык, как будто выпила керосин, а не гранатовый сок. Да, он не сладкий, но не запивать же шашлык сиропом?
— Антон-Антон, - она подпирает щеку кулаком, - ты неправильный мужик.
Точно! Вспомнил!
Жена Мишки - моего бывшего лучшего друга, с которым когда-то вместе учились и даже одно время вместе работали. Пока Мишка не нашел себе «не очень чистый, но хороший заработок», не стал Михаилом Ивановичем и не высрал мне на голову «правду жизни» о том, что надо брать, когда дают, а не выебываться, как я.
— Марина, - словно понимая мое замешательство, напоминает свое имя женщина.
— В последний раз виделись... На твоей днюхе.
Помню, да, пять лет назад, когда я решил красиво распечатать тридцатник, и мы гудели два дня. Только тогда у Марины были длинные светлые волосы, улыбка до ушей и полное неприятие алкоголя. А сейчас нет ни улыбки, ни волос - только ярко-рыжая очень странная стрижка, с которой она похожа на молодящуюся блядь, а не на жену успешного крутыша.
Видимо, я слишком долго и слишком «громко» ее рассматриваю, потому что Марина дергает себя за рыжую прядь и пожимает плечами.
— Михаил Иванович захотел разнообразия, - старательно изображает уважительный тон, правда, алкоголь здесь явно лишний. - Только не сказал, что все равно даст мне пинком под зад.