– Думаю, тебе нужно вернуться домой, Марек. Там ты будешь счастлив. Дома.
– Когда заработаю побольше денег. Когда смогу заботиться о своей семье и найти хорошую работу по специальности. Я должен делать то, что делаю. Это значит быть хорошим человеком.
Нина осторожно обняла его.
– Мне кажется, ты очень хороший человек, – сказала она. – И думаю, у тебя все будет в порядке.
– Я не хороший человек, – грустно возразил Марек.
– А ты думай об Арасе, – предложила Нина. – Думай о том, как он нуждается в тебе и как тебе нужно увидеть его.
– Я знаю, – кивнул Марек. – И как только смогу водить поезда в Латвии, вернусь домой.
Они пошли дальше, бесцельно, мимо старых женщин, игравших с внуками, потом вернулись на шумную жаркую улицу.
– Но мне будет этого не хватать, – сказал Марек. – Не Бирмингема, нет. И не мужчин в одной комнате со мной… Это все ни при чем. Я буду скучать по Шотландии. Там пахнет, как дома, дожди, ветер в траве и звезды над головой… Буду скучать по всему этому. И по тебе.
На его лице отразилось такое отчаяние, что Нине захотелось взять его под руку. Но они уже приблизились к тому месту, где она оставила набитый книгами фургон.
– Мне пора, – сказала Нина.
Марек кивнул. Его лицо вытянулось, весь он как будто отяжелел от грусти.
– Хочешь, чтобы я и дальше привозил тебе книги?
– Нет, – ответила Нина. – Я должна… Ты уже очень помог. Но у тебя могут быть неприятности. Ты слишком рисковал из-за меня. Слишком. А я была эгоистична и напрасно не обращала на это внимания, и нужно было раньше расспросить тебя о твоей семье. Мне говорили, что нужно это сделать, а я не слушала. Я сама виновата.
– Твоей вины тут нет, – возразил Марек. – Я должен был сам это сделать.
Суриндер валялась на диване, когда Нина вернулась вся в слезах.
– А я тебя предупреждала!
– Знаю. Знаю, что предупреждала. Просто я… слишком многое о нем выдумала.
– Читаешь слишком много.
– Я его воображала чем-то вроде затерявшегося романтического героя…