Я хмурюсь. Отец Хартли – всего лишь помощник окружного прокурора, но ее сестра говорит так, будто он глава мафиозного клана или типа того. Черт, что же произошло между Хартли и ее папой? Все больше похоже, что ее выгнали из дома, но почему?
– Вам что-нибудь принести? Кофе? Воду?
Официантка мешает мне подслушивать дальше.
– Да, конечно, – мямлю я, стараясь говорить как можно тише. – Вода подойдет. Спасибо.
– Вы уже просмотрели меню? – спрашивает официантка.
– Я так сильно скучаю по вам, – печально произносит Хартли.
Я начинаю нервничать, стараясь не упустить нить обоих разговоров.
– Еще нет. Дайте мне немного времени.
– Хорошо. Я принесу вам воды и тогда же приму ваш заказ.
Официантка уходит, и мне удается уловить обрывок фразы Паркер.
– …твоя ситуация может измениться в любой момент. Просто извинись перед ними, скажи, что слишком бурно отреагировала, умоляй его о прощении.
– Я
– Ты считаешь, что наша семья единственная, где ведут себя нечестно? – шипит Паркер. – Деньги всегда смешаны с грязью. Тебе следовало бы держать язык за зубами.
– А что тогда ты скажешь на это?
Я понятия не имею, что значит «это», потому что не могу видеть Хартли, но серые глаза Паркер наполняются грустью.
– Я больше не знаю, во что верить.
– Ты шутишь? Ты
– Тогда ты должна простить и двигаться дальше, – с мольбой в голосе говорит Паркер. – Будоража эту тему, делая из всего это спектакль, ты лишь причиняешь вред нашей семье. Поступи правильно.
– Я пытаюсь! – восклицает Хартли и тут же снова понижает голос. – Зачем, думаешь, я вернулась? Я пытаюсь поступить правильно, но тебе нельзя со мной встречаться. Мама не станет даже слушать меня. Я не разговаривала с… – Ее голос срывается, и она умолкает.
Внутри меня все переворачивается. Хартли по-настоящему расстроена.