– О, нет.
– О, да. Я ни перед кем этим не хвастался.
– Я так и подумала. Но как все это всплыло? Я единственная, кто открывал дверь в класс. – Она на секунду умолкает, как будто вспоминает тот день. – Наверное, в коридоре были и другие люди, которые могли что-то видеть, но зачем ждать так долго?
– Мне кажется, нас больше никто не видел.
– Тогда как они узнали?
Я смотрю прямо перед собой. Мне не хочется видеть выражение ее лица, когда я признаюсь.
– Я мог ляпнуть что-нибудь сам, не подумав. Это было глупо. Паш доставал меня расспросами о том, не собираюсь ли я замутить с девчонкой из «Астора», а когда я ответил «нет», то, наверное, каким-то образом намекнул, что мне нравятся сложности.
– Значит, это Паш рассказал?
– Ну точно не Элла и не Вэл.
– Истон Ройал! Скольким людям ты об этом проболтался?
– Многим, – скорбным голосом отвечаю я.
– Зачем? Зачем, ради всего святого, ты это сделал? Ты гордишься тем, что было между тобой и мисс Манн? Ты рад, что ее собираются уволить?
– Никто ее не уволит. Мы оба все отрицали. И нет, я не горжусь этим, и еще раз нет, я бы не стал радоваться, если бы ее уволили. Я просто… я хотел оттянуться.
Мой ответ звучит ужасно, потому что единственное мое оправдание – это то, что я Истон Ройал, и моя единственная цель в жизни – делать так, чтобы мне было хорошо. Все было бы нормально, если бы от этого не страдали другие. Но в этом-то и проблема: кто-нибудь обязательно пострадает.
Я жду, когда Хартли напустится на меня (совершенно справедливо, хочу отметить), но она удивляет меня.
– Ладно, что ж. Что было, то было, и сейчас нет смысла зацикливаться на этом, верно?
Верно. Я бросаю на нее полный благодарности взгляд и завожу двигатель.
– Куда поедем? – спрашиваю я, когда школа остается позади нас.
– А мы можем заехать ко мне домой?
Неуверенность в ее голосе вызывает у меня улыбку. О чем она так переживает? О том, что мне не понравится у нее? Но я уже дважды бывал там.